— Полагаю, теперь ты счастлива.

— Да, я в восторге! О, у меня кое-что есть для тебя, — сказала Дженнифер.

— Правда? Что ж, у меня для тебя тоже кое-что есть, — ответила Мэдди.

Мэдди размахнулась монтировкой и опустила ее на запястье Дженнифер, потому что та выбросила вперед руки, чтобы прикрыться. Куратор открыла рот от неожиданности, а затем застонала, скрючившись от боли и засунув сломанное запястье между бедрами.

— Ты сломала мне запястье, оно сломано. Охххх!

Итак, Дженнифер собирается закатить истерику из-за какого-то сломанного запястья, и это после всего зла, что она принесла Мэдди?

Не думаю.

Мэдди размахнулась монтировкой как бейсбольной битой и припечатала ее к голове Дженнифер. Раздался треск.

Она не почувствовала ни капли сожаления. На самом деле она вообще ничего не чувствовала, даже удовольствия.

— Мам, о чем ты только думаешь? Неужели не понимаешь, что Шарлотта сказала ей, будто Каррера умер?

— Шарлотта сказала что? С какой стати она пойдет на это?

Но Мэдди потребовалась секунда, чтобы связать все воедино. Б-ка не заинтересована, чтобы о врожденном иммунитете Карреры стало известно всем и каждому.

— Тогда зачем она пришла? Если она не собиралась устроить мне разборки, то зачем…

В руке мертвой женщины лежали два почетных приглашения на «Шествие боровов».

ОБЪЕКТИВНОСТЬ

ОБЪЕКТИВНОСТЬ

БелОвлазка отвел меня назад в «Винни» и повесил на двери табличку «Закрыто: не работаем».

— Никто сюда больше и носа не покажет после такого.

— Но, БелОвлазка, как нам отсюда выбраться? Ты договорился с фараонами? Они нас не арестуют?

— Вообще-то я заключил сделку для себя, — сказал он. — Я открыл парочку дверей для твоей подружки, потому что ей не хватало времени закончить игру. Поэтому, на мой взгляд, именно с тебя причитается, а не я вам должен. Забавно, как все обернулось, верно?