Всё-таки десятки лет службы горным рейнджером не прошли даром. Одрик вздрогнул, выпрямился. И с явным облегчением отрапортовал:
— Там… — кивнул в сторону лестницы, ведущей в малую гостиную. — Я вошёл, а там —
Сердце Тэйона пропустило один удар. Но в голосе, когда он задал вопрос, не отразилось ничего:
— Кто — она?
— Она… Адмирал д’Алория.
Сердце мага обречённо трепыхнулось и остановилось окончательно. А когда снова забилось, то, казалось, весь город должен был услышать этот оглушительный стук.
Ибо дела в этом городе обещали вскоре принять совершенно непредсказуемый оборот.
Пальцы Тэйона дёрнулись на широком подлокотнике, кресло развернулось в сторону указанной двери.
— Ужин не подавайте, пока я не прикажу, — бросил он через плечо. — Никому ни слова. Защиту поднять до уровня «осада».
Маг был уже у лестницы, когда дворецкий пролаял совершенно неприемлемое «Айе [2], лэрд!». Тэйон его не услышал.
Летающее кресло стремительно пронеслось над ступенями. Одно из преимуществ такого способа передвижения заключалось в его полной бесшумности. Поэтому, когда дверь, повинуясь неслышному приказу, отворилась и Тэйон влетел в затемнённую гостиную, он остался незамеченным.
Это действительно была она. Легендарная двоюродная прабабушка, великий адмирал Таш д’Алория. После трёхлетней исследовательской экспедиции, когда никто уже и не чаял вновь увидеть сгинувшую флотилию, адмирал была здесь. И ей и в голову не пришло предупредить о своём приезде.
Тэйон застыл возле двери.
Он мог определить, в каком она настроении, уже по звуку, с которым каблуки впечатывались в деревянный пол. Сейчас в этом не было необходимости. Бессильная, на грани слёз, ярость читалась в каждом движении, в каждом жесте. Точно запертый в клетку зверь, металась от стены к стене гибкая стремительная фигура.
Холодный гнев. Где-то глубоко внутри — страх. И тщательно скрываемое ото всех ощущение беспомощности.
Плохо. Раньше он уже это видел: комнату, пламя, отчаянные метания пойманного существа. И ничем хорошим такие сцены не заканчивались.
Тэйон тихо позвал:
— Таш.
Она застыла спиной к нему, тяжёлая коса, в которую были вплетены острые лезвия, глухо ударила по закованному в эльфийские доспехи плечу.