– Эдмонд! – в страхе закричал Фурье. – Эдмонд, вставай!

Ответа не последовало. Эфир наполнял лишь скрежет сминаемого металла да жалобное повизгивание сервомоторов.

– Жак, быстрей назад! – приказал Симон. – Тордье конец. Сейчас медузы возьмутся за тебя.

– Они еще живы! Я смогу помочь…

– Стой, – хриплый голос Тордье пришел словно из преисподней. – Сержант, не суйся. Нам конец. Прощайте.

Взрыв ядерного реактора оповестил о том, что сработал самоликвидатор. 45-й исчез в атомном пекле, унося с собой тысячи врагов. Ударная волна сотрясла землю и разметала по ветру оставшихся в живых тварей.

– Жак, возвращайся!

– Нет, – голос Фурье дрожал от злобы. – Я пойду дальше. Эдмонд расчистил дорогу. У меня есть шанс.

– Тогда быстрей! – Дюваль вдруг понял, что никто из них не выберется с этой проклятой высоты. Но умереть они должны, как подобает людям. Пусть те, кто бросает товарищей, попадут в ад! – Жак, я иду с тобой.

Силы морунгов лишь казались бесконечными. На самом деле они понесли ощутимые потери и теперь вынуждены были более расчетливо использовать свои ресурсы. Но и врагов оставалось все меньше и меньше. Только пять грозных двуногих машин продолжали вести бой. Искушение прикончить их пересиливало разум.

Кого выбрать первого? Две машины землян только что отбили израненный шагоход номер 44. Они значительно удалились от своих товарищей и сами загнали себя в ловушку. Теперь, чтобы вернуться, им предстояло вновь пробиваться сквозь ряды охотников и полчища невидимок. Но их трое!.. Куда привлекательней выглядели два оставшихся «Сахая». Оба окружены, оба недвижимы, словно камни. Один – из-за своей растерзанной ноги, а другой – потому что связан с калекой каким-то глупым бессмысленным обязательством, которое примитивные земляне называют товариществом. Он скорей умрет, чем бросит своего неполноценного собрата. Вздор! Живые так сентиментальны. Они склонны все усложнять. Поддаются чувствам там, где все решает одна лишь целесообразность.

Холодный разум каменной звезды сделал выбор. Первыми погибнут слабейшие. Две недвижимые машины более уязвимы, чем три подвижные. Лобовой штурм займет около часа. Будет утрачено от восьми до десяти тысяч голов… Много! Они не могут быть столь расточительными. Лабиринт не скоро восполнит такие потери. Морунг пытался найти другое решение. Главная проблема – это горный разлом. Его нельзя переползти, нельзя разрушить, а что, если…

Сбитые с толку «головорезы» не могли понять, что происходит. «Сахаи» поводили турелями излучателей, опасливо провожая сошедших с ума невидимок. Медузы перестали атаковать. Они раскололись на два алых потока и ринулись в обход позиции землян. Их поступок было сложно объяснить. Морунги забыли о «Сахаях», найдя себе новых врагов. И эти незримые противники прятались не где-нибудь, а на дне глубокой расщелины, прямо за спинами двух шагоходов. Багровые потоки низвергались вниз словно воды Ниагарского водопада. Казалось, медузы совершают акт массового самоубийства. Еще час-другой, и их дохлыми телами будет завалено все дно разлома. Но этого не могло быть. Медузы не были живыми существами. Их можно убить, но только не таким способом.