– Оно делает невозможным работу средств связи, оно вызывает мутации органических клеток, оно же и создает морунгов.

– Ну, о чем-то подобном мы догадывались. – Николай с любопытством посмотрел на черную звезду. – Если морунги появились из Лабиринта, то логично предположить, что там они и родились. Единственная новость та, что все это связано с излучением.

– Господин инженер, – в голосе Марка сквозило сомнение. – Если верить вашим словам, то Агава в последние годы находится во власти неизвестного губительного излучения. Как же объяснить тот факт, что на планете еще возможна жизнь: ваши соплеменники, затаившиеся в подземельях Ульфа; отшельники, живущие под открытым небом; наконец, мы, люди, пришедшие сюда совсем из другого мира?

Нагиру подобный вопрос абсолютно не смутил. Инженер даже улыбнулся, довольный тем, что его собеседники мыслят в нужном направлении.

– Вы сами сможете ответить на свой вопрос, если хорошенько в него вдумаетесь. Догадайтесь, как хилые, изнеженные цивилизацией харририане могли выжить в первобытном мире войны и смерти? Как люди, привыкшие к солнцу, низкой гравитации и обилию кислорода, могут так успешно противостоять тяготам нашей планеты? Как простой газ мог превратиться в живые разумные существа?

– Вы хотите сказать, – смысл слов Нагиры стал доходить до Строгова, – что излучение, о котором мы с вами толкуем, не такое уж и губительное?

– Губительное?! – Нагира всплеснул четырьмя руками. – Да это источник жизни, который лелеял нашу планету миллионы лет. Только он волей каких-то космических сил оказался спрятанным глубоко под землю. Но мои роботы разорвали эти оковы. Они вызволили силы, которые природа захотела спрятать от нас.

– Да уж, по вам видна живительность этого источника! – Марк вернул Нагиру на землю.

– Я подошел к нему слишком близко. Это – словно костер. Огонь защищает и согревает, но стоит сунуть в него руку, и ты обожжешься, покроешься волдырями и рубцами. – Как бы иллюстрируя эти слова, инженер показал свои покрытые слизью руки.

История Нагиры требовала серьезного осмысления. Николай пытался удержать нить рассуждений, но коварная лучевая болезнь подтачивала его изнутри. У лейтенанта закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Не контролируя себя, Строгов вдруг тихо застонал.

– Ник, что случилось?! – Грабовский в тот же миг взял на прицел инженера первой лиги вместе с его каменным другом.

– Стой! Ничего страшного, сейчас все пройдет. – Николай включил повышенную вентиляцию костюма и сделал себе очередную инъекцию стимулятора. Когда в голове прояснилось, он пошутил: – Здесь, на Агаве, меня больше поразила система охлаждения городского реактора, чем ваше, Нагира, живительное излучение.