— А фотонный экспресс? Мы уже выслали вдогонку патрульный фрегат.

— Да, это необходимо было сделать, но, учитывая тщательность, с которой они планируют свои операции, думаю, на борту ничего не обнаружат.

— И все-таки инопланетяне…— поморщился Акуро, он никак не мог свыкнуться с неприглядной для него мыслью.

— Дались вам эти инопланетяне, Токадо! — не выдержал Аксель.— Бога ради, считайте, что действует некий маньяк, одержимый мыслью о мировом господстве!

— Ну хорошо,— ухмыльнувшись, подытожил директор разговор, в примирительном жесте подняв окорокообразную ручищу.— Как бы там ни было, выжидать нет возможности. Очередная сессия послезавтра. Готовьтесь.

Он обменялся крепким рукопожатием с каждым из гостей, и они вышли.

Удалившись, Аксель и Мтомба полдня просидели в летнем ресторанчике, греясь на солнце, смакуя напитки и отдавая должное прекрасно приготовленным блюдам. Друзья в который раз обсуждали перипетии утреннего разговора.

Ближе к вечеру Оварунга начал все чаще поглядывать на часы, пока наконец не заявил решительно:

— Мне пора.

Он допил коктейль и поднялся из-за стола.

— Чем собираешься заняться после выступления?

Особист решил было вновь предложить другу поработать вместе, но в последний момент сдержался и ограничился первоначальным вопросом.

— Не знаю,— Хук лениво катал между ладонями слиток.— Подготовлю доклад, выступлю, залечу ребра… Быть может, Лори поможет мне быстрее прийти в себя… а там — видно будет. Работы на мой век хватит.

При упоминании имени мадемуазель Марти африканец слегка усмехнулся, но ничего не сказал, пожал на прощание руку друга и удалился.

Соломон проводил его взглядом и задумчиво уставился на осмиевый шарик — символ Яна, на котором он побывал и где едва не лишился жизни. Уникально ли подобное положение дел? Наверное, нет. Человек всегда противостоял природе, платя за победы жизнями отдельных людей. Их называли покорителями, пионерами. А потери сухо именовали статистикой. И только если счет велся не на миллионы, тысячи или даже сотни жизней, а определенный человек в одиночку противостоял стихии, статистика превращалась в трагедию, как это случилось с ним, Соломоном, на спутнике Нептуна. Он вдруг почувствовал, что никогда не забудет происшедшего, и кругляш у него в руке на веки превратился в зримое воплощение планетоида, с которым они теперь связаны незримой нитью.

Двое уцелевших.

Человек и планета.

Хук и слиток.