— Уже привык к "Парламенту", — сообщил он. — Раньше терпеть не мог, но приходится соответствовать, не курить же "Приму" на совете директоров.

Я сочувственно покивал головой. Да уж, у богатых свои проблемы.

— За знакомство, — сказал я и поднял кружку.

— За знакомство, — поддержал тост Михаил и мы выпили.

На экране один из футболистов поскользнулся, упал и пропахал в сугробе довольно глубокую борозду. Когда он поднялся на ноги, он стал похож на снеговика, которого какой-то шутник облачил в летние шорты.

— Как им только не холодно, — сказал я.

— И не говори, — согласился Михаил. — Говорят, они в такую погоду колготки прозрачные надевают.

— От колготок теплее не станет.

— Это точно. Слушай, а как ты вошел сюда?

— Сквозь стену.

— Как это?

— Элементарно — берешь и проходишь. Только научиться трудно.

— Гм… А ты вообще кто? Волшебник, типа?

— Твоя жена думает, что дьявол.

Михаил скорчил недовольную гримасу.

— Вечно ей везде дьявол мерещится, — сказал он. — Это уже не смешно стало, представляешь, она над кроватью крест перевернутый повесила. Свечи черные в спальне…

Я брезгливо передернул плечами. Действительно, черные свечи, перевернутое распятие, иконы в сортире — это даже не комедия, это профанация какая-то. Ну в самом деле, какое отношение все это имеет к делу тьмы? Можно подумать, что у Сатаны нет никаких других дел, кроме как строить богу мелкие пакости.

— Вот и черта нашла живого, — продолжал вещать Михаил. — А с чего она решила, что ты дьявол?

— Она в одну шарлатанскую контору пошла, там ей обещали дьявола вызвать. А вызвали меня.

— Как это?