— Теперь понятно почему эти солдатишки спокойно спят на постах, — шипела Кассия, — архидемон сюда не суется. Хотя зачем ему — людишки сами непрерывным ручейком текут к нему в пасть.

Слушая ее изречения я тем временем внимательно следил за разворачивающимися на деревенской площади событиями. Тут толи праздник, толи воскресная месса, но на площади у часовни собралась вся деревня — человек триста, а может даже пятьсот.

Мы с Брианом уже поравнялись с первыми домами и надо признать опрятная деревня меня приятно удивила. Под тенями раскинувшихся вязов стояли каменно‑деревянные окрашенные известью дома, соломенные крыши придерживаемые толстыми балками не портили вид — соломинки казалось были выложены с любовью, одна к одной, а улицы будто только что подметены.

Добравшись до толпы, я понял в честь чего был устроен такой праздник — на высоком деревянном подиуме стоит местный лорд и торжественно казнит пойманных за последний месяц преступников. Празднично одетая толпа одобрительно гудит, а лорд читает имя и провинность нового приговоренного.

Меня больно толкнули в бок. Я повернулся и зло уставился на девушку в зеленом. То что сперва принял за платье оказалось выкрашенным под цвет глаз изящным кожаным доспехом, ее каштановые волосы сложены в прическу призванную подчеркнуть правильный овал лица и слегка подкрашенные губки. За спиной висит колчан с белыми перьями и мощный на вид лук.

Она тоже с интересом осматривала меня, а закончив хитро улыбнулась и произнесла с показной суровостью:

— Какой взгляд… Сколько злости и ненависти. Хотела даже извиниться но теперь не стану.

— Да пошла ты, — бросил я принимаясь расталкивать толпу в безнадежной попытке догнать Бриана.

Краем глаза следил за прорывающейся ближе к помосту девушкой. Я ее чем‑то заинтересовал — на воровку не похожа да и браслет на месте. Оказавшись подле меня, склонилась к уху и крикнула перекрывая шумное приветствие толпы нового приговоренного:

— А ты красивый парень! Если бы не горб я бы в тебя даже влюбилась!

Ее кривая улыбка и лучистый взгляд зеленых глаз призван был задеть меня за живое — и задел бы будь я действительно горбун.

— Ты такая простая! — крикнул я в ответ и легонько отбросил ее от себя.

От моего нежного взмаха она отлетела и глубоко врезалась в толпу. А я уже оказался у оцепления солдат копьями сдерживающих напирающих людей. Лорд на помосте как раз закончил читать грехи очередного преступника, двое дюжих помощников палача подвели и положили его на дубовый сруб. Палач в красной маске играя мускулами на обнаженном торсе, медленно стирал белой тряпочкой кровь с лезвия тяжелого топора. Закончив, он небрежно отодвинул корзину с накопившимися в ней полудюжиной голов, и принялся примериваться к шее жертвы. Оттянул топор… взмахнул и… остановил движение. Лезвие зависло в десяти сантиметрах от шеи зажмурившегося человека. Восхищенный, сладкий и предвкушающий ах толпы оборвался, толпа замерла загипнотизировано следя за блеском лезвия.