– Олени безрогие! – заорал Арманто и открыл огонь на поражение.

Один из конников поднял коня на дыбы, и заряд, предназначавшийся человеку, достался коню. Убитое животное повалилось на бок, всадник слетел с седла и попал под копыта последнего в тройке.

Тимофей прицелился и обжег лошади бок. Гнедая заржала, лягнулась, и кавалерист поспешил спешиться. Он так торопился, что не слез, а слетел на землю, при этом его нога запуталась в стремени, и ржущая гнедая поскакала, волоча за собой вопящего всадника.

Один Бешеный Айвен оказался знакомым с ездой на коне. Спрыгнув на землю, он открыл огонь из-под шеи коня. Перебегая к озеру, стрелял Толстяк Ролли, тряся вислым брюхом.

Арманто, попав под перекрестный огонь, задергался, прожигаемый импульсами, и упал. Брауну пришлось сначала подстрелить коня, и лишь затем, когда животина рухнула, он направил дуло на Айвена. Но и тот был не промах – отбросив пустой бласт, нырнул в озеро.

Проклиная Джадда и его неведомого «шефа», Тимофей кинулся к Вуквуну. Тот был плох. Оставляя красную полосу на траве, «знатный китодой» отползал под защиту гранитного валуна.

– Уходи, – пробулькал он, сплевывая кровь. – Слышишь? Меня ты не дотащишь, только сам пропадешь…

– Еще чего!

Сихали метнулся к убитым всадникам и тут заметил, как жирное тело Толстяка шустро выбирается на берег. Он выстрелил, но Ролли поставил рекорд в беге на четвереньках и исчез в зарослях. Бешеный не показывался.

– А, ч-черт!

Браун живо нагнулся к убитому всаднику и снял у того с пояса аптечку-диагност. Бегом вернувшись к Арманто, он упал перед ним на колени.

– Сейчас мы все исправим, – бормотал он, расстегивая комбез на раненом и пристраивая диагност. По рубашке Вуквуна расплывались два кровавых пятна – импульсы пробили китопасу грудь и угодили под сердце. Печень тоже была задета. И живот.

– Тимка… – затрудненно сказал Арманто. – Глупо как…

– Все будет в порядке, тундра! – грубовато подзадорил друга Браун. – Сейчас мы тебя нафаршируем тем, что доктор прописал, и будешь как новенький.

– Наташку береги, однако… – измолвил Вуквун. – Любит она тебя, я же вижу… Шибко-шибко любит…

– Арманто!

Арманто не ответил. Он умер.

Браун зарычал, ударил кулаком в песок, но смерть никому не уговорить, ничем не купить ее. Она приходит, не спрашивая дозволения, и берет своё.

Два плазменных заряда протянулись из леса. Еще двое на конях, гикая и присвистывая, ехали рысью, отпустив поводья, и стреляли не целясь. Попасть на скаку даже по стоящему человеку непросто, зато Тимофею ничто не мешало. Вскинув бластеры, он зашагал навстречу всадникам, стреляя с обеих рук.