Последним везло больше — они отправлялись на тот свет с надеждой в сердце и улыбками на лице.

Привитые пережили их всех.

Правда это была или нет — не могут подтвердить или опровергнуть даже ученые-анатомы, но в том, что все зомби появились в результате влияния какого-то внешнего фактора, они единодушно согласны. А уж «Рад-эссент» это были или что-то другое…

Как бы там ни было, но на научном уровне доказано, что все биологические процессы зараженных неизвестным вирусом людей, поддерживающие жизнедеятельность их организмов сначала сокращались до минимума. Фактически, они становились обычнейшими мертвецами. Вот только с какого времени?.. Возможно, с тех самых пор, когда умерли перечисленные выше категории людей, а может и еще раньше — с того момента как игла выскользнула из их вен на военной химбазе? Тем не менее, существование привитых по необъяснимым причинам продолжалось. При этом их мышечные ткани, их кожное покрытие не старели, в привычном понимании этого слова. Они перешагнули ступень старения и сразу вошли в стадию отмирания. Синхронного, степенного отмирания, которое протекало гораздо быстрее, чем обычное нормальное старение, вызванное наступлением соответствующего жизненного этапа. А позже, еще на какой-то своей стадии, это отмирание остановилось. После этого у них не осталось ни мозга, ни сердца, ни души. Они стали зомби. Они перестали быть жителями. Перестали быть людьми. Люди стали их едой. Люди стали их ненавистью. Люди стали их мишенью…

В двери долбили с такой напористостью, будто в квартире закрылся насильник, над которым горожане решили совершить самосуд. Старик прокашлялся в очередной раз, приподнялся на кровати, и нижняя челюсть у него бессильно отвисла, открывая черный проем, окруженный несколькими редкими кривыми, необычайно длинными зубами. Он зашипел, его лицо исказилось в гримасе боли, и он опустил сухие босые ноги на землю под аккомпанемент перезаряжаемых оружий.

— Я… не они… — едва произнося слова, сказал старик, попытавшись подняться чтобы сесть. — Хотя, если честно, то мне жаль… Эта вакцина… — он покосился на спешно выброшенные Секачом на пол пустые ампулы. — У меня побочное явление…

Крысолов отвел в сторону руку — жест, красноречиво объясняющий остальным, чтобы никому не двигаться, оружие опустить, но бдительности не терять.

— Кто вы? — спросил он, немного удивившись, что задает вопрос шевелящему губами высохшему трупу.

— Я не знаю… Не помню… — он прокашлялся и поднял на Крысолова свои выпученные глаза. — Я больше сплю, чем живу… Я не стал как они, но и не сдох… Я столько раз засыпал… умирал… думал, что навсегда… но всегда просыпаюсь, когда слышу запах пищи… — Лек нервно зашмыгал носом, поняв, что пища для него люди, но старик, увидев это, поспешил его успокоить: — Не бойтесь, молодой человек… Мой побочный эффект как раз в том и заключается, что я не потерял… — он снова закашлялся, словно силясь заглушить начинающие давить на психику удары в дверь и мычание с той стороны. — Не утратил способности думать. Не потерял рассудок. Я — не они, но они меня почему-то не сожрут, хотя каждый раз я их об этом умоляю… Они были здесь тысячу раз… уроды эти… но меня не трогают…