То же самое здесь. Между разными точками пространства не такая уж большая пропасть. Все локации — Янтарь, Темная Долина, Кордон, Дикие Территории, они на самом деле гораздо ближе друг к другу, чем нам кажется, просто у нас нет достаточных органов чувств, чтобы это увидеть и осознать. Представьте, что все эти локации — квартиры, в разных подъездах одного и того же дома. А этажом выше одно большое помещение, чердак, из которого имеется окно в каждую из квартир. Получится, что всем обитателям квартир нужно проделать большой путь, чтобы попасть из одного подъезда в другой, а для хозяина чердака путь из одной локации в другую покажется гораздо ближе. Вот это помещение и называется пространственный коридор. Если на одной локации что-то хлопнуло, а окна пространственного коридора открыты, то звук будет на всех локациях слышен — но на тех, что ближе к источнику звука — раньше, на тех что дальше от него — с некоторым опозданием. Плюс эхо — давайте не забывать, что во времена Семецкого ПДА были совсем другими, они были гораздо менее чувствительными, чем нынешние, а потому и подача сигнала у них была гораздо мощнее. Теперь каждый сигнал с сообщением о смерти Семецкого, в зависимости от состояния пространства коридора дробиться на несколько и улавливается нашими более чувствительными приборами по нескольку раз.

Так что теперь Семецкий воскресает всякий раз после выброса, чтобы тут же погибнуть и послать нам с вами несколько сообщений о своей смерти. Место выхода сигнала воспринимается нашими ПДА, как место гибели сталкера, а искажения получаемые при прохождении по коридору мешают правильно определить причину гибели.

— Почему же тогда нет сообщений от ваших ученых, хотя бы искаженных? — Спросил Дан.

— Наверное, потому что внутри этого «темпорального контура» нет выхода в такой коридор. Я не могу знать все, я только сопоставляю факты, если они есть. Кстати, все-таки, один сигнал все же прошел — сон. Не знаю, почему, не знаю как, но знаю, что прошел, может, это как-то связано с пси-аномалиями во время гибели Мэг. Ведь во сне четко видно, что синий туман подчинил их волю.

— Да уж, — усмехнулся Крюк, — сказочка про Семецкого вышла занимательная. В «Ста рентгенах» тебе бы шею намылили за такие слова. Для них Семецкий — это легенда, пример для подражания, а ты его — в простые неудачники, а?!

Птица лишь развел руками, мол, что имею, то и продаю, что уж тут поделаешь.

Макс поднялся, подошел к зарешеченному окну и сквозь него выстрелил из пистолета в небольшую кошку, которая уже минут пятнадцать скреблась по краю крыши. Вроде бы и вреда от нее не было, зато шумела она изрядно, мешая думать. А подумать было о чем.