Сталкеры удивлённо переглядывались, пока Толик не выбрался из ямы и не ухватил Будду за плечи.

— Ты оглох! — прокричал Толик, тряся приятеля.

— Что?! Ты не шепчи, говори нормально!

— Ты оглох, у тебя кровь из ушей течёт!

Слепой набрал последнюю реплику на ПДА и поднёс руку к лицу толстяка. Тот отпустил Толика, провёл ладонями по ушам и удивлённо уставился на окровавленные пальцы:

— Надо же! А я ничего не чувствую!

«Контузия, пройдёт, — набрал Слепой. — Ты только не ори, а то и мы оглохнем».

— Мужики, — вдруг подал голос Очкарик, — а вот этот тип, которого я шлёпнул, он на чём верхом сидел-то? Я в ПНВ как-то не разглядел. Кабан не кабан, ноги как у псевдоплоти… Чего это было? Тут напряжение, охватившее всех — и сталкеров, и Толика с Буддой, — схлынуло, обернулось диким желанием смеяться. Все стали хохотать, даже Будда, который ничего не понял, но торжественно прокричал:

— Человечество смеясь расстаётся со своим прошлым! Карл Маркс сказал!

Потом смех угас, стало тихо. Толик шмыгнул носом и буркнул:

— Вообще-то у нас водка в схроне припрятана. Можно расстаться с прошлым, бухая. А то смеёмся тут, как собаки слепые.

— Точно, — одобрил Слепой, — лучше напьёмся, как кровососы.

И они в самом деле напились. А пустые бутылки швыряли в «жарку» и всем нравилось наблюдать, как бесится аномалия. Счастливый Моня всем несколько раз объяснял, что «жарка» злится, потому что бутылки пустые:

— А шо вы себе думаете? Если бы мне пустую дали, я бы тоже так шипел. Наливай, Слепой, наливай!

Толик не заметил, как заснул, а очнулся в схроне, заботливо укрытый старым ватником. Сам он вряд ли стал бы так устраиваться. Сквозь прореху в своде ярко светило солнце и виднелся кусок неба — яркого-яркого, неестественно чистого голубого цвета. Доносились голоса.

— Ну куда ты пойдёшь? — твердил Моня. — И главное, зачем? Лучше давай с нами, а? Познакомим с правильными мужиками, дадим, так сказать, характеристику…

— Нет, я лучше сам, — Будда говорил тихо. Значит, слух вернулся. — Так мне спокойней.

Толик заторопился к выходу:

— Эй, ты куда сам? А я? Мы ж давно решили, что вместе!..

Он выбрался наружу. Оказалось, все, кроме него, уже были на ногах, а Будда даже рюкзак успел приготовить.