Сергеев и Коробков уже не видели, как Матфей несколько раз на прощание взмахнул рукой удаляющемуся плавунцу, оставляющему слегка заметный бурун на поверхности воды, а потом, отвернувшись, быстро перекрестился.

* * *

Тело, уже много часов находящееся в неизменной позе, совершенно потеряло чувствительность. В голове сидела только одна мысль – когда же это закончится, сколько еще плыть. Чудовищный встречный напор воды, создаваемый движением плавунца, навел, казалось, идеальный вечный пробор волос на голове и руках. Несмотря на невозвратный клапан, соленая водичка понемногу проникала в воздухозаборник, и на губах уже который час ощущался противный привкус. По началу казавшаяся теплой, вода превратилась в холодный, абсолютно черный поток, омывающий с ног до головы. Переохлаждение было не за горами. Никакой возможности понять, висит еще за спиной Василий или его уже давно смыло с плавунца.

«Держаться, еще немного», – Игорь повторял это снова и снова.

Вдруг что-то неуловимо изменилось. Давление воды стало ослабевать. Это означало, что биодвигатель сбрасывал скорость. Через несколько минут скорость упала до такой отметки, что Сергеев смог поднять и повернуть голову назад, где встретился взглядом с совершенно ошалелыми глазами Коробкова. Тот уже ничего не соображал. Плавунец совсем остановился и неожиданно, освобождая руки и ноги пассажиров, втянул в себя все переплетение отростков. Оба еле успели отключиться от шноркеля – за несколько секунд плотный кокон ушел под воду.

Игорь энергично поводил руками и ногами, не выпуская из виду Василия – тот бревном всплыл животом к верху, стараясь не шевелиться. Берег, как и обещал Матфей, находился буквально рядом. Отчетливо виднелись контуры огромного особняка, стоящего близко к воде, и корпуса катеров и небольшой яхты, пришвартованной к стационарному причалу, ведущему к особняку.

– Ну ты, тюлень, хватит отдыхать, поплыли, пока нас не накрыли.

Игорь энергично ткнул под ребра Коробкова, схватил его за ворот рубашки, и потянул к берегу, подгребая ногами и помогая себе одной рукой. Вокруг не раздавалось ни одного звука, кроме журчания прибоя. Ровный песчаный берег располагал к тому, чтобы вылезти на него и не шевелиться минут сорок. Однако Сергеев принял другое решение, забравшись на висевший между яхтой и причалом фендер, и затащив на него Коробкова, уже пускавшего к тому времени пузыри. Там они по возможности отжали свою одежду, стремясь быстрее высохнуть и согреться. Неожиданно яркие лучи прожекторов осветили берег рядом с причалом. Медленно двигающийся вдоль побережья катер Береговой охраны направленными лучами обследовал песчаную косу. В томительном ожидании прошла минута, другая… Катер набрал скорость, и бесшумным призраком скользнул в темноту.