Дмитрий упал на пол рядом с Ольгой, встряхнул ее двумя руками и только тогда сообразил, что выронил свой фонарь. Он потерял фонарь где-то за поворотом. В темноте даже был виден его слабый свет, но дотянуться до фонаря, не подставляясь под пули, не было никакой возможности. Впрочем, сейчас отсутствие запасного фонаря волновало Дмитрия меньше всего.

Он снова тряхнул Ольгу.

– Как ты, цела?

Она неуверенно кивнула.

– Кажется.

У Дмитрия отлегло от сердца.

– Цела или кажется?

– Цела, – Ольга снова кивнула, и на этот раз уже куда увереннее.

– А вот я не совсем, – признался Дмитрий.

Она испуганно уставилась на него.

– Ты ранен?!

Раненая нога почти не болела – скорее всего, пуля оставила там лишь царапину, чего нельзя было сказать про плечо. Дмитрий попробовал пошевелить левой рукой. Несмотря на боль, рука сгибалась без труда, да и пальцы вроде бы шевелились. И то хорошо.

– У тебя кровь на плече! – еще больше испугалась Ольга.

– Пустяки. Сквозное ранение, – ответил Дмитрий, хотя вовсе не был в этом уверен.

– Я перевяжу, – Ольга никак не хотела отстать, хотя сейчас ее назойливость только мешала.

– Не сейчас.

Дмитрий кое-как оттолкнул ее от себя и осторожно выглянул из-за поворота, но ничего там не увидел, кроме полоски света на полу от собственного фонаря. Зато доносящийся из тоннеля скрежет стал гораздо громче. Нет, не громче – ближе! Выходит, за эти несколько секунд нашпигованная стволами груда железа сдвинулась вперед?!

Он повернулся к Ольге, которая все-таки успела разрезать рукав его комбинезона и теперь пыталась приладить на рану марлевый тампон.

– Дай ракетницу.

– Одну минуту. Не двигайся.