– Не надо. Если ты сорвешься вместе со мной, мы разобьемся оба.

– Я тебя не оставлю, – сердито ответил Дмитрий, не прекращая своего занятие.

Однако Ольга осталась при своем мнении.

– Сделаем так. Я останусь здесь, а ты… – Дмитрий попытался перебить ее, но Ольга повысила голос, заставив его замолчать. – Ты поднимешься на поверхность и по моему коммуникатору передашь Панову, что мы живы, но нуждаемся в помощи. После гибели пришельца связь должна была восстановиться.

– Если так, то сообщение о помощи можно отправить и отсюда.

– Из-под земли с такой глубины? – ехидно спросила Ольга. – Наша техника на такое еще не способна.

Повозившись с одеждой, она откуда-то из-за пазухи достала свой коммуникатор. И хотя Дмитрий понимал, что Ольга права, сама мысль о том, что ему придется бросить ее под землей одну в темноте, казалась невыносимой. Ему даже захотелось, чтобы ее коммуникатор оказался вдребезги разбит, тогда бы он ни за что не согласился оставить ее. Но когда Ольга включила прибор, его дисплей осветился мягким голубоватым светом.

– Подожди минуту, я напечатаю сообщение для Панова, – попросила Ольга, словно он только и мечтал о том, как бы скорее сбежать от нее.

Она поднесла коммуникатор к глазам, и Дмитрий, наконец, увидел ее лицо, освещенное светом дисплея. И выражение ее лица очень не понравилось ему. Хмуро уставившись на экран, Ольга долго листала виртуальные страницы. Дмитрию даже показалось, что она забыла, зачем вообще достала прибор. Прошла не одна, а несколько минут, когда она наконец оторвала взгляд от экрана и произнесла:

– Так вот в чем, оказывается, дело. Помнишь странные ответы Панова на мой запрос о помощи? Мы с тобой решили, что их передает пришелец. Так вот, никаких сообщений не было: ни отправленных, ни полученных. Я всего лишь раз соединялась с Москвой, сразу после высадки. Потом мне даже не удалось связаться со спутником, о чем здесь есть соответствующие сообщения о невозможности соединения.

– А как же текст? – удивился Дмитрий. – Ведь я сам видел полученный ответ.

– Не было никакого текста. Можешь убедиться. – Ольга протянула ему коммуникатор. – То, первое сообщение Панова, было единственным. Потом пришелец просто дублировал из него отдельные фразы в наших мозгах. Мы смотрели на экран, но видели не то, что там было на самом деле, а то, что в этот момент внушал нам пришелец.

– Значит, твои коллеги и не догадываются, в какой жопе мы здесь оказались?

Ольга покачала головой.

– Боюсь, это будет для них большим сюрпризом.

* * *

Каждая новая скоба – это еще один шаг к поверхности. Чтобы пройти его, нужно нащупать скобу у себя над головой, ухватиться за нее и, крепко держась здоровой рукой, переставить ноги с нижней скобы на верхнюю. Тогда та скоба, за которую держишься, окажется на уровне лица и ее можно будет обхватить локтем левой руки, после чего освободить здоровую правую для поиска следующей точки опоры и следующего шага. Десять скоб – десять шагов. Дмитрий пробовал считать пройденные шаги, но на второй сотне сбился со счета и бросил это занятие, а скобы все не кончались. Струящийся по лицу пот заливал глаза, на внутреннем сгибе левой руки, похоже, вырос синяк размером с ладонь, но все это была сущая ерунда по сравнению с неизвестностью. Даже непроглядный мрак колодца не так страшил и давил на психику, как возможность наткнуться вверху на непроходимую пробку из кусков бетона или обломков металлоконструкций. А обосновавшийся на дне бункера пришелец вполне мог закупорить все ходы, ведущие с поверхности к его логову. Могло случиться и по-другому: например, вместо люка колодец могла перекрывать железобетонная плита, или тот же люк запираться на внешний замок, или существовать иные способы защиты от несанкционированного проникновения в спецтоннель, предусмотренные военными строителями. Дмитрий заранее приготовился к такой ситуации и мысленно решил, что он будет делать, если на его пути к поверхности встанет непреодолимая преграда. Впрочем, вариантов поведения было немного, а по сути, всего один – спускаться обратно в коллектор и искать другой технологический колодец. И все-таки он продолжал надеяться, иначе вообще не было смысла затевать этот рискованный подъем.