— Да нет, я же сказал — тут настоящая любовь, — возразил генерал-губернатор.
По берегу прошла женщина в открытом платье, что-то выговаривавшая мальчишке лет десяти — тот звонко и возмущенно оправдывался: "Но не я же начал, я никогда не начинаю, мам, ты же знаешь! А он на маленького, я говорю — так нечестно, а он драться, мам…"
— На Вольном двое мальчишек вот такого возраста погибли позавчера, — неожиданно сказал Довженко-Змай. — Летели на легком самолетике, с девчонкой, их возраста, без разрешения выбрались. Шторм был, молния ударила в машину. Упали… Они девчонку вытолкнули, и жилеты, а сами не успели. Их достали субмариной с глубины, когда шторм кончился…
Игорь мигнул. Ему стало неожиданно страшно жаль двух неизвестных мальчишек. Серьезно жаль — почти до слез, подступивших к глазам. Довженко-Змай внимательно изучал лицо Игоря, потом сказал:
— Ты похож на моего младшего брата, ему столько же, сколько тебе. Не внешне, нет… ну, ты понимаешь.
— Он кто? — спросил Игорь, рассматривая пруд. На прокатной станции появились люди.
— С этого года — курсант Рязанского Его Величества десантного училища. Будущий офицер. Как отец…
— Он ведь погиб? — вспомнил Игорь. Генерал-губернатор кивнул:
— Да… Его убили туземцы в одном из лесных племен… Я потом уничтожил всю верхушку этого племени — тогда я отвечал только за свою латифундию и думал, что нет на свете ничего тяжелее этого, Игорь. Я ошибался, — он оттолкнулся от прилавка и одернул куртку. — Ну что ж, всего хорошего. Увидимся на футболе… Да, тебе есть, где остановиться?
— Конечно, — кивнул Игорь. — Это не проблема.
* * *