- Дай Бог, если ты прав окажешься!

       - А почему "Дай Бог"? Наверняка прав, Седой! Потому что там и наш Отец, и Изабель, и Майк, и Лекс, и Катя...

       - И еще многие, многие другие.

       Им хорошо. После них кто-то останется. Тот, кто будет скорбеть по ним и помнить их! А меня - забудут... И уже никто не вспомнит.

       - Тсс... Слышите, кто-то идет...

       Я специально делаю свои шаги слышимыми. Так надо. Для них.

       С тихим скрипом открываю дверь... На лицах пленников лишь ненависть. Хотя за что им любить меня?

       Я знаю, что они думают сейчас... Неужели - пора?! Неужели - все?! Конец! Да и кто оборвет их жизнь? Лилит, рабыня Инквизиции! Такая же, как и Ольга. Та, что создала картину во славу Инквизиции!

       Так думают эти дети, не зная правды. Не зная, что картина на самом деле оказалась другой. Не зная, что я пришла спасти их. Не зная, что Инквизитор научился прощать. Даже за такое!

       - За мной! Быстро!

       Они слушаются. Наступая себе на горло. Но тут уж ничего не поделаешь. У них нет оружия. Никакого. И против меня они бессильны.

       - Интересно, а почему мы тебя должны слушаться, рабыня?

       Меня не задевают их слова. Потому что они - лживы. Я уже не рабыня. Я предательница, добровольно решившая оборвать свою жизнь. И пусть вся моя сущность противится этому! Пусть!

       - Хочешь жить - послушаешься!

       У меня не так много времени на то, чтобы вывести их... Но его хватит. Потому что Я так хочу!

       Коридоры, коридоры, повороты, пол и стены и наконец-то - дверь, ведущая на волю. К спасению этих глупых детей, которые так ненавидят Инквизицию. Мечтают свергнуть ее власть.

       Что ж... Может у них что и получится...

       Дверь поддается с трудом - такая она тяжелая... А там - желтое небо и снег. И серый бетонный камень улиц вперемешку с прозрачным стеклом.

       - Идите.

       - Это что - казнь такая?