У Павла была распорота кожа на боку шальным осколком. И не сказать: обошлось без последствий. Иной до сих пор сидел в нём, угодив в ребро — торчал в кости.
— Потери, ща выдерну…
— Я те дёрну… самому и за то, что также считает лишним у нас мужиков био-баба…
— Ну, не скажи, Бионика не против того, чтобы мы с ней немного притёрлись друг к другу тем образом каким… Сам должен понимать… твою! Я знаю, что делаю, а говорю! И не имею привычки врать! — настоял Егор на хирургическом вмешательстве.
— Я сам… — не уступал ему Павел.
— Не сумеешь — только хуже сделаешь, а я для тебя, как друга, что угодно…
— Выпить принеси, друг…
— Воды?
— Ещё бы газировки предложил… — возмутился Павел.
— Водки что ли?!
— Я б ща и от спирта не отказался…
Про пиво вообще речи не заводил. А не прочь побаловать себя холодненьким хмельным напитком. Во рту и впрямь пересохло.
Усольцев отвлёкся. Этого и добивался Фомин, рванув из него осколок. Павел вскрикнул от боли, даже сжал руку в кулак, готовясь ответить ему.
— Вот и всё, — продемонстрировал Егор другу окровавленный осколок, зажатый меж пальцами. — А ты боялся! Считай его тебе моим подарком сродни оберега! Теперь тебя ни одна пуля не возьмёт…
— Намекаешь на гранаты? В клочья разорвёт?
— Да чё ты заладил, Паша! Честное слово! Расслабься! Отдышись! Всё ещё обойдётся для нас с таким-то оружием… — напомнил Егор про атомный пистолет-автомат.
— Вот бы мне такой заиметь! А готов заплатить, сколько не попросишь!
— Это те не ко мне надо обращаться — к Бионике…
Егор только теперь осознал: давно расстался с ней и не видел, но не сомневался: она жива, поскольку с иной стороны здания ФСБ прокатилась волна ядерных взрывов с применением атомного оружия. Да и потом суррогатам её не достать в том наряде, котором щеголял сам. Поэтому с него, как с гуся вода — ни пули не брали, ни осколки от гранат. И всё скрывал наряд суррогатов на них. При случае могли вновь затеряться среди них. Не впервой.
Не тут-то было. Против защитников выступили новое подразделение суррогатов. К зданию в оранжевых жилетах с буквами "У" двигались дети.