Которой сейчас не было дела до мертвой ночи. Дрожащими пальцами вынимала она из конверта очередной диск. Новый. Только что обнаруженный под дверью номера.

В отличие от Маринки, Ада Мартиновна не упала в обморок, увидев Паука без защиты наложенных на его серьгу чар. Она просто потеряла на время способность двигаться, думать и, наверное, даже чувствовать. И поэтому не услышала голоса, сопровождающего запись. Несмотря на то, что голос этот сделал ей предложение, от которого она вряд ли смогла бы отказаться.

Полковнику Котлярчук предложили обменять свою душу на Паука.

Нечестная сделка – за Паука Ада Мартиновна отдала бы и больше. Да вот беда, она вообще не поняла, что именно ей предлагают.

Молча встала, взяла ключи от машины и вышла из номера.

До волшебного дома было два часа езды – вполне достаточно, чтобы одуматься по дороге. В любой другой ситуации – вполне достаточно.

* * *

Звукоизоляция здесь была идеальная. Почти как на студии звукозаписи. И то, что от рыка содрогнулся весь дом, что-то об этом рыке да говорило. В том смысле, что не каждый тигр так может. Или, там лев. Большой, кто-нибудь, в общем. И очень громкий.

Маришку ноги сами вынесли в коридор. Орнольф, она знала, еще с вечера обосновался в одной из гостиных на первом этаже и, кажется, собирался просидеть там до утра. А рычали откуда-то из их с Альгирдасом покоев.

Умный человек на месте Маришки остался бы в своей спальне. Под кроватью.

Но умных в ИПЭ, наверное, не берут.

Она с разбегу влетела в знакомую гостиную. Увидела, что интерьер как-то странно изменился.

Поняла, что это не новые обои, а потеки и брызги красной краски.

Увидела в дверях, ведущих в комнату Альгирдаса что-то… такое…

И поняла, что красное – это не краска. И вот это на полу тоже… не краска. И не кукла. Хотела закричать. Но прямо перед ней оказались вдруг яркие, восхитительно-алые глаза такого насыщенного цвета, что даже цвет крови на полу, на стенах – везде – как-то поблек.

А в следующую секунду Маришку отбросило в сторону.

Она грохнулась на пол и начала потихоньку соображать.

Это Паук… Красные глаза – это Паук. А толкнул ее Орнольф. И, не задерживаясь, страшным ударом в грудь отправил Паука обратно в его покои. Маришка со своего места видела, что Альгирдас метра два пролетел по воздуху, прежде чем влепиться спиной в самурайский доспех. Груда железа свалилась ему на голову. И он не успел подняться, когда Орнольф, такой пугающе быстрый, ударил снова. С размаху – в переносицу.