– Но как…

– Обшарь их. И живее давай!

Я зашагал по глубокому снегу к Напалму, который уже очнулся и сейчас с разнесчастным видом зажимал простреленное плечо.

– Евгений! – окликнул меня Алекс.

– Живее, выруби эти гадские глушители! – завопил пиромант. – Или я за себя не отвечаю!

Помогло. Парень, брезгливо морщась, принялся обыскивать мертвецов, и вскоре изводивший нас белый шум наконец смолк.

– Ты как? – спросил я у пироманта.

– Жить буду, – не решаясь подняться на ноги, ответил тот.

– Слушайте, интересные штуки, – подошел к нам Шумов. – Если я их включу, сильно ругаться будете?

– Убью на фиг! – пообещал Напалм.

– Ладно-ладно, – отступил от него Алекс и пригляделся ко мне: – У тебя щека в крови.

– Это не кровь. – Я прикоснулся к лицу, поправил шапку и натянул меховушки. – Это мозги.

– Чего?!

– Мозги, говорю, от перенапряжения закипели и через уши потекли!

– А! Так бы сразу и сказал.

– Быстро собирай с мертвецов все ценное – и валим отсюда, – распорядился я.

– Интересно, – возмутился Шумов, – а почему это именно я мародерством заниматься должен?

– Мы просто не в состоянии. Давай бегом, убираться отсюда надо. Напалм, тебя перевязать?

– На фига козе баян? – фыркнул тот и еще сильнее стиснул простреленное навылет плечо. Раздалось непонятное шипение, следом потянуло паленым мясом. – Можно идти…

– Ну ты крут, – только и покачал я головой.