«Да, и зайдите в отдел КГБ — он рядом, за стеноо-ой, может, он вам что и посовееетует…»
…За стеной было весело… жужжал неведомый агрегат, превращавший забрасываемые в его отверстую пасть последние скоросшиватели в мелкую бумажную лапшу, бубнила что-то рация, четыре телевизора одновременно транслировали CNN, московский Первый канал, ленинградский Пятый канал и финское ТВ…
Начальник городского отдела, лейтенант Коля Каротамм (фамилия изменена), весело болтая ногами, сидел на столе: «А что, плакать, что ли?»
У меня на сей случай был подробнейший план — с адресами, фамилиями, явками и паролями — когда, откуда, кого брать… достаточно было послать шифрограмму с одним-единственным словом…
«А что они прислали?» — и он потряс в воздухе парой страниц машинописного текста.
«Это же манная каша…»
«Нет. Это директива…»
«Какая еще директива?!»
«А та, что Жуков послал 21 июня 1941 года, вместо единственного слова «Гроза».
«Да?… а что, очень, очень похоже… ты смотри, ни даром говорят, что со стороны виднее… может, и тогда было тоже…»
«Что — тоже?»
«Это я своим мыслям… ну, ладно, бойцы. Я вас сейчас выведу на кукушку, чтобы вам через площадь не идти… а там уж не обессудьте… вот вам Бог, а вот порог…»
…Когда мы шли по загадочным подземным переходам, Исфандиярыч шепотом спросил у Володи: «Слушай, я не понял. Кукушка, это малэнькая питичка?»
«Нет, — ответил информированный Росписной, — это конспиративная квартира».
…Поднимаясь из подвала по узкой лестнице, до рези в глазах пропахшей кошками, Каротамм наставительно говорил: «А пулемета я вам, ребята, не дам… даже если бы он у меня был, не дал бы! Потому что… что? Потому, что мы правоохранительные органы, охраняем прежде всего право на жизнь. А дай вам пулемет, начнете пулять во все стороны… а пока в городе относительный порядок…»
Шмяк.
На булыжную мостовую переулка, прямо у выхода из подъезда — откуда-то сверху упало мертвое тело опрятной такой, аккуратной старушки… почему мертвое? Потому что у живого человека голова не может быть свернута под таким углом…
Со второго этажа донесся жуткий женский крик…
…Обычная до банальности история. Наслушавшись призывов — потребовать компенсацции за ущеррб от оккккупааации, некто Аллик (и нечего смеяться! По-эстонски