«Орденами» и «медалями» гремим перед могилами…

Неужели не стыдно перед теми, кого хороним? Ведь большинство из них без всего перед нами. Голенькие!

А мы на них себе медальки самодельные друг другу вешаем.

Стыдно? Мне да.

У меня есть смешной почетный знак от МО РФ: «За активный поиск». Поиск чего? Может, я водку бегал искать? Или баб?

Не…

С другой стороны: «Активному участнику поиска защитников Родины, павших в 1941–1945 гг.».

И удостоверение еще есть. Я этот знак вешаю только перед журналюгами. Чтоб красивее выглядеть. В остальное время стыдно. Да и перед репортерами-то стыдно…

А многим нет.

Гремят броней золотисок на похоронах. Друг другу медальки дают. Грамоты. И все время — подбородком в небеса — да мы, да поисковики, да опасности, да наши павшие, да пока не захоронен последний солдат…

Господи, как же затерли эту суворовскую фразу.

Когда он хоронил своих пацанов под Измаилом и Кинбурном — он знал что говорил. Спросите у нас, у поисковиков — где находится Кинбурн? Да большинству — насрать, когда Измаил брали.

И большинству так же насрать, в чем разница между Гайтолово и Корсунь-Шевченковским.

Большинству — ой, клево! патрончики в костерчик покидать! Ой, клево, я бойца нашел, а мне банка сгущенки положена, да?

Тебе, блин, под задницу пнуть надо…

Со мной и легко и тяжело работать.

Я ухожу утром в девять и прихожу вечером в девять. Я работаю без выходных, бань, экскурсий и вечерних концертов.

Моя работа — копать, копать, копать. И между делом пить водку, жрать тушенку и спать в тепле.

Никогда я этого не пойму:

— Мы сегодня устали, можно нам баню сделать пораньше?