Яр упал на колени и закричал. Он не слышал себя, не понимал, что вместо крика у него выходит жалкий сдавленный писк.

Звери вновь схватились: короткие мощные пальцы отвернули треугольную оскаленную морду; когтистая лапа сдернула с косматого плеча лоскут кожи; острый локоть уперся в челюсть; впустую хлопнула зубастая пасть. Звери приблизились настолько, что Яр ощущал их животный запах. Он видел их глаза, видел их раны — видел все и не мог сдвинуться с места.

Что-то громко хрустнуло, и одно из существ, взвизгнув, опрокинулось на землю. Его противник победно взревел, ударил лапами в поверженного врага, навалился сверху, не позволяя тому подняться, не давая возможности отползти. Подмятое существо еще сопротивлялось, пытаясь выбраться из-под туши соперника, отбивалось, огрызалось. Снова что-то хрустнуло — на этот раз чуть тише. Наседающий зверь исхитрился и впился зубами в шею ворочающегося на земле врага. Тот захрипел, отчаянным рывком сумел-таки высвободиться из мертвой хватки челюстей. Рванулся еще раз, и еще, и еще — но безрезультатно. Острые клыки щелкали перед его лицом — все ближе и ближе; загнутые когти терзали его бока; кровь толчками вытекала из страшной раны на шее. Оглушенный Яр, не смея отвести глаз, ждал развязки.

И вдруг…

«…попробуй представить, будто твой разум отделяется от тела…»

Это был голос Алеты. Он столь явственно прозвучал в пустой голове Яра, что тот вздрогнул, приходя в себя, и оглянулся, ожидая увидеть невесть как оказавшуюся здесь жену. Ее, конечно же, не было. Она была мертва. Но голос ее никуда не делся: «…И летит… Поднимается выше… Выше…» Алета учила его медитации. Яр зажмурился.

«Ты следующий», — прозвучал голос в голове. И сейчас этот голос принадлежал Алете лишь отчасти; наполовину это был его собственный голос, потому-то он и понял, что означали эти слова.

Когда зверь расправится с врагом, он займется человеком. Яром. Им.

«Ты — следующий!» Яр широко открыл глаза.

Побежденный зверь уже практически сдался. Отвернувшись от оскаленной пасти, он смотрел в сторону. Смотрел на Яра. И в глазах у него читались два вполне человеческих чувства: тоска и обреченность. И вот сейчас, глядя в эти глаза, Яр понял, что это за существо.

— Космач, — негромко сказал Яр и вспомнил о карабине.

Он глянул вниз и удивился, обнаружив, что все еще держит оружие в руках. Пальцы сами нашли знакомый рычажок, перевели его в положение стрельбы очередями. Это незаметное движение окончательно пробудило Яра — он прицелился в того зверя, что был сверху, и, затаив дыхание и сдерживая дрожь, мягко нажал на спусковой крючок. Оружие толкнуло его в плечо. Ствол повело вверх и влево, Яр тут же отпустил спусковой крючок, поправил прицел выпустил еще одну очередь. Он видел, как дробины бьют густую шерсть и впиваются в живое, вздрагивающее мясо, вышибая из него алые брызги. Но зверь на попадания не реагировал. Он давил слабеющего врага. Глаза опрокинутого на спину космача уже затуманились, из пасти с хрипом вырывались клочья красной пены.