— Где-то там! Вдоль М 80!

— А как далеко, по вашему мнению? Две мили? Пять? Десять? А может, пятьдесят?

Он отложил трубку в сторону и посмотрел на нее, затем задернул зеленую занавеску, закрывающую комнату от всего остального.

— Забудьте это, — повторил он. — В этом грузовике наберется от силы чайная ложка горючего, тормоза отказывают, и не сомневаюсь, даже сломаются.

— Но…

Она взглянула снова на машину, потом на Арти, и наконец на Пола Торсона. — У вас есть грузовик, — сказала она, и услышала свое хныканье.

— А у волков есть зубы, — ответил он. — Очень даже острые. Вы хотите, чтобы эти люди узнали, что это такое? Вы хотите погрузить их в грузовик и отправиться в удивительное путешествие через Пенсильванию с чайной ложкой горючего в баке? Конечно же. Если сломаемся — нет проблем, вызовем буксир. Затем найдем бензоколонку, а по дороге будем использовать наши кредитные карточки.

Он замолчал на время, и затем покачал головой.

— Пожалуйста, не мучайте себя. Забудьте об этом.

Сестра слышала как завывали снаружи волки, голоса их летели через леса и замерзшее озеро, и она опасалась, что все это действительно правда.

— Я позвал вас сюда не затем, чтобы разговаривать о плохом грузовике.

Он наклонился и вытащил из-под кровати старый деревянный сундук.

— Вы, кажется, не перестали еще играть в игрушки, — сказал он. — Я не знаю, через что вы прошли, но те люди, в той комнате, висели на волоске.

Сундук был заперт большим навесным замком. Он выудил ключ из кармана джинсов и открыл замок.

Мы играем здесь в небольшую игру. Возможно, это не очень хорошая игра, но я считаю, что она удерживает их от того, чтобы уйти отсюда. Это — что-то вроде прогулки к почтовому ящику каждый день, если вы ожидаете любовное письмо или чек.

Он открыл крышку сундука.

Внутри, проложенные газетами и тряпьем, стояли три бутылки виски «Джонни Уокер» «Рэд Лэйбл», револьвер калибра 9 мм, коробка или две патронов, несколько выглядевших заплесневелыми рукописей, обтянутые резиночками, и другие предметы, завернутые в пластик. Он начал что-то разворачивать.

— Это чертовски смешно. В самом деле, — сказал он. — Я ничего не выиграл, убежав от людей. Я не мог переносить потомство. Никогда не мог. Я чертовски уверен, что не было никакого Доброго Самаритянина. И вдруг внезапно шоссе покрывается машинами и трупами, и люди бегут как черти… Мы заслужили все, что получили!

Он развернул последний слой и открыл радио с замысловатыми циферблатами и кнопками. Вытащил его из сундука, открыл ящик стола и достал восемь батареек.

— Коротковолновый, — сказал он, укладывая батарейки в приемник. — Раньше я бывало любил слушать концерты из Швейцарии в середине ночи.