– От которого шкафы нужно запирать, – перебил Бубенчикова Шихман.

– Вот их, кажется, и запирают, – хмуро проговорил Звягинцев.

– И за которым глаз да глаз нужен, – продолжал Шихман. – Хорошая опытная нянька. С ремнём…

Ему очень импонировали теории об инопланетном вмешательстве в исторический ход земных дел.

– Египетская цивилизация, – Бубенчиков поставил на столик опустевший стакан, – просуществовала в неизменном виде более трёх тысяч лет. Это при том, что жрецы владели секретами генной инженерии, ядерного распада и таинственной энергии «мармаш». Однако – кстати о няньках – никто не начал готовить на соседей бомбу, не занялся клонированием и не устроил Чернобыля где-нибудь в районе Абидоса. Техническое развитие не должно опережать ментально-этического – вот о каком законе пеклись жрецы-египтяне. Зато потом пошло-поехало. И вот приехали…

Он грустно махнул рукой.

– Похоже, космическая нянька потеряла квалификацию. Вместе с ремнём, – хмыкнул Шихман, закрывая «конвульсиум». – Мы, по обыкновению, знаем, коллеги, только то, что мы ничего не знаем…

– Зато другие не знают даже и этого, – хором процитировали Сократа Звягинцев и Бубенчиков-Беллинг.

Над Кольским полуостровом бушевала гроза, вызванная недовольством местных богов. Остальная планета жила по законам хомо сапиенса, которого давно не пороли ремнём. Сосед резал соседа из-за украденной курицы, правительства посылали свои народы в бой из-за нескольких квадратных километров песка или болот, никому на самом деле не нужных. Высоколобые умники в засекреченных лабораториях трудились над уже вовсе запредельными средствами уничтожения, а политики изобретали предлог испытать эти средства если не на соседях, так на собственных жителях…

Когда Лев Поликарпович Звягинцев наконец вышел из вагончика под ночной дождь и подставил ему лицо, холодные капли показались ему не наказанием, а благословением Божьим.

Тайны за семью печатями

Тайны за семью печатями

В вагончике у Скудина было весело. Грин показал широту русской натуры – приволок из своего контейнера дюжину упаковок «Хольстена», связку хорошо провяленных лещей, мешок солёных фисташек, бочонок чёрных маслин, гору черемши и кадочку маринованного чеснока. Если добавить к этому благолепию горячую варёную картошку да колбасу… В общем, роскошные рестораны могут не беспокоиться. Никакие консомэ и жюльены не способны вызвать у русского человека такого гастрономического восторга. У правильного американского человека, как выяснилось, тоже. То есть, когда пришёл Звягинцев, интернациональный пир шёл горой.