Нескладная фигура легко, словно танцуя, спрыгнула с подножки, и при свете дня стало видно, что Доппельгангер, благодаря заложенной в него Мажем программе или чему-то другому, изменился к лучшему. Морда стала лицом с массивным коротким носом и сильно выдвинутой вперед челюстью.

Глаза смотрели вполне разумно и выглядели почти человеческими, разве что зрачки почти полностью занимали радужку. Руки, лицо, шея – все это было теперь не кое-как состыкованными кусками мяса на оргалитовой основе, а нормальными частями тела с розовато-серой, плотной на вид кожей.

– Тутти-там, работа? – поинтересовался Доппельгангер у своего создателя.

– Да, идем, – сказал альв, недоверчиво глядя на голема.

Времени на анализ перемен в его облике и поведении не было. Иво и Вереск перетаскивали коробки и амуницию из машины в темный коридор здания, сваливая там как придется, стараясь резко не отпускать ящики с патронами, гранатами и взрывчаткой. Атаниэль вначале отложил кое-что себе, а затем стоял около кабины, скрытый ею от дороги, и наблюдал за улицей.

Человек и оборотень управились меньше чем за пять минут.

– Вереск, оборудуй себе и Иво на крыше гнезда, – скомандовал элохим. – Я отгоню машину и поставлю пару сюрпризов.

Воспитанник слаш прикрыл дверь и последовал за оборотнем, который двинулся вглубь здания. За ближайшей дверью обнаружилась неожиданно широкая и светлая лестница, ведущая наверх.

– Что со сторожем? – поинтересовался Иво.

– Он абсолютно пьян, я его на всякий случай связал телефонным шнуром, – ответил канадец. – Иво, только если меня убьют, позаботься о Гавкинге, хорошо?

– Хорошо, – кивнул Иво.

Со второго этажа к потолку и лазу на чердак вела ржавая железная лестница. Вереск ловко вскарабкался по ней и застрял на пару минут, пытаясь сладить с замком.

– Ржавый, сволочь, – пожаловался он сверху. – Может, взорвать его?

– И сразу привлечь внимание? – сказал Иво. – Дай я попробую.

Но Вереск лишь помотал головой. Прошло еще не меньше двух минут, прежде чем оборотень справился с замком. Он передал его вниз, и Иво аккуратно положил замок и дужку на пол.

Чердак был пыльный и грязный, в дальнем углу светил выходящий из пола источник. На полу среди керамзита валялись старые шины, автомобильные диски, сломанные столы и стулья.

Вереск ловко вылез через ближайшее окошко, легко выдавив деревянные створки. Воспитанник слаш последовал за ним. Вид открылся приятный – на крыши, деревья, несколько кораблей вдали и какую-то верфь совсем далеко, за Невой.

Еще дальше и левее виднелся купол Исаакиевского собора.

– Так умирать не хочется, – вдруг произнес Вереск. – Вот вроде бы уже сто раз для себя все решил: и что не могу вас одних оставить, и что все равно мне деваться некуда. А как подумаю, что через час или полтора меня не будет, так сразу руки опускаются.