В трехстах ярдах в стороне среди дыма рыскал большой фургон с бронированным ветровым стеклом, и при каждом намеке на движение его башня стреляла. Шины ехали по трупам, но вдруг одно из тел, распростертых на земле вскочило на четвереньки, когда машина проехала совсем близко от него.

Когда машина проехала мимо него, Робин сел и схватил топор, который спрятал под

собой. Он встал, пробежал три шага и прыгнул на заднее крыло фургона.

Он карабкался, пока не забрался на крышу машины, и тогда поднял топор и со всей силы обрушил его на металлическую башню.

Она сплющилась вниз, стрелок попытался повернуть орудие, но Робин защемил его, поставив на дуло ногу. Он колотил по башне, рубя топором металл, хлопая по голове стрелка. Послышался задыхающийся крик агонии, и водитель поставил ногу на акселератор. Когда фургон дернулся вперед, Робин слетел с крыши на землю и отпустил топор, вскочив на ноги, он увидел, что ручка топора еще торчит в воздухе, а лезвие топора на два дюйма застряло в голове стрелка. Робин ждал, что машина снова поедет за ним, но водитель запаниковал, стал неуверенно поворачивать. Фургон продолжал ехать и скрылся в дыму.

Мул умирал, и пар поднимался из ноздрей и из раны на животе. В голове у Свон уже прояснилось и она поняла, что произошло, и что она ничего не может сделать. Мул еще дергался, как будто только силой воли заставляя себя встать. Свон видела, что приближаются еще солдаты, она старалась выдернуть ногу, но та была крепко зажата.

Вдруг кто-то склонился над ней и просунул руки под бок Мула. Свон услышала как хрустят мышцы и сухожилия в плече, пока он напрягается, выдерживая вес лошади и снимая ужасное давление с ноги Свон.

— Выдергивай! — сказал он, и голос его напрягся от усилия. — Скорей!

Она выдернула ногу и еще немного ее освободила. Потом Мул снова дернулся, как будто стараясь помочь из последних сил, и с усилием, от которого у нее чуть не вывихнулось бедро, она вытащила ногу. Там сразу же запульсировала кровь, и она сжала зубы от боли.

Человек убрал руки. На них были пигментные белые и коричневые пятна.

Она смотрела в лицо Джоша.

Его кожа снова приобрела свой красивый темно-коричневый оттенок. У него была короткая седая борода, и почти вся густая шапка волос оказалась седой. Но нос, который был столько раз переломан и так изуродован, теперь снова стал прямым и сильным, а старые шрамы от футбола и борьбы стерлись. Скулы были высокие и острые, как будто выточенные из темного камня, глаза мягко отсвечивали серым, полупрозрачные от детского выражения удивления в них.