–
– Да, – ответила Шестикрылый Ангел.
6
Чем дальше от границ Зоны, тем неуютнее становилось Мэддоксу.
Чувство было такое, – словно он тяжело болен, и проваливается в глубокий, неверный сон, не зная, хватит ли сил проснуться.
Маленький турбоглайдер несся над пустошами. Вацлав был мрачен. Обычная улыбка исчезла с его лица.
– Думаете, мы жестоки? – внезапно спросил он.
Перед глазами Мэддокса вновь встало лицо Саттона, – безобразное, в струпьях, и его взгляд, – полный тоски и отчаяния.
– Да, – сказал Джон.
– В нашем убогом мире, агент Мэддокс, жестоким зовут того, кто пытается что-то изменить.
– Вот как?
– Помогай людям, и тебя назовут преступником; прикрывай глаза и молчи, и тогда станешь честным…
– Для жестокости нет оправдания, – резко ответил Мэддокс. – Господь сказал: «не убий».
– Разве?
Вацлав украдкой взглянул на Мэддокса.
Улыбнулся.
Он знал, что его собеседник вовсе не читал Библию.
– Нельзя читать Святое Писание, и оставаться прежним, – заметил Вацлав. – Там вы найдете многое, что никак не укладывается в вашу систему лжи… Вот почему о Боге почти все забыли.
Вацлав поцеловал серебряное распятие.