— Вы смеете осуждать? — тэш’ша не приближался, но Жанна не могла избавиться от ощущения, будто он стоит буквально в шаге от нее, холодно уставившись сверху вниз. — Вы, люди? Смеете судить?

— Мы не бомбили населенных миров, тэш’ша! Мы не устраивали геноцид…

— Не бомбили! — бросил Страж Небес. Нечто незримое, тонкая нить эмоций протянулась между человеком и тэш’ша, и потому Жанна почувствовала глухое раздражение, вздымающееся в тэш’ша. — Но позволили!

— Никогда мы… — почти закричала в запале девушка… и осеклась, когда поняла, что имеет в виду тэш’ша. В ошеломлении тряхнула головой, собираясь с силами. — Нет… мы… мы не…

— Разве не вступили на сторону тех, кого вы зовете Серигуаном, рак’караш-та, в войне против расы Та-Гон? Разве не обеспечили превосходство в силах, не обеспечили окончательную победу? Разве не сокрушили остатки обороны над родным миром Та-Гона? Разве не наблюдали, как союзник опустошает с орбиты материнский — и все прочие миры Та-Гона? Разве не перехватили корабли с беженцами, пытающиеся спастись, разве не позволили союзнику уничтожить их? Разве не были молчаливыми, деятельными помощниками в истреблении целой расы? И смеете после этого. Нас. Судить!?

Раздражение тэш’ша переросло в гнев, похожий на трепещущую в груди Жанны ярость. Она задыхалась, чувствуя, что теряет над собой контроль, что последние капли спокойствия утекают — и уже не приходится надеяться на раз выручившую опору в глубине души. Задыхалась, ужасаясь тому, что сделали тэш’ша двенадцать лет назад. Задыхалась, бессильно ища и не находя слов, чтобы возразить на ответный выпад Стража Небес.

— Это… другое! — все, на что хватило ее.

— Разумеется!

— Та-Гон уничтожил одну из наших колоний! — резко вмешался Шонт, бросил на Жанну предостерегающий взгляд.

— А Виант молчал, когда должен был говорить! — рявкнул тэш’ша, впервые повысив голос. — Когда Друм пришел на Блефс’сиор, когда убивал нас, истреблял без пощады, без разбора, сметая как пыль с камней — почему молчал Виант? Почему не вступился? Почему не остановил Друм? Почему не услышал мольбы тех, кто умирал в пространстве Блефс’сиор?

Шонт молчал. Молчала и Жанна. Ярость тэш’ша стала огнем, выжигающим все эмоции, все чувства, кроме нее самой.

— Три тысячи Оборотов сражались с горропами за право жить на Зорас’стриа, за само право существовать. Мы победили, закалились, выстояли — в беспрерывной борьбе стали теми, кто есть, воздвигли Руалата Тэш’ша, осознали себя целым, единым. Шагнули к звездам, желая покоя, шанса мирно строить будущее, желая мира и безопасности. Затем встретили Друм — чтобы вновь увидеть угрозу полного истребления! Друм пришел в пространство Блефс’сиор — и две трети населения Руалата Тэш’ша умерло. Семьдесят миллиардов было истреблено дракаш’ш-та Друма, опустошавшими каждый мир, убивавшими всех, не щадя никого. Взывали к милосердию — милосердия не было, молили о пощаде — мольбы остались без ответа. Гибель всей расы ждала нас, когда бежавшие на Шен’ат-а’Кар отдали свои жизни, чтобы остановить Друм. Когда Ушедшие приняли жертву и закрыли остатки Руалата Тэш’ша Великим Безмолвием, спася нас от уничтожения.