Видал я такие холодильники в зачищенных поселениях хуги. Дно ямы устилается ягелем — благодаря пористым трубочкам это растение способно удерживать холод, — сверху кладется мясо, размещается пара леденцов, и все это дело закрывается еще одним слоем ягеля. Жратва в таких холодильниках не портится месяцами. Очень удобно и просто, и не надо никакого электричества. Я же говорю, что хуги далеко не дураки.

Но сейчас меня больше волновал другой вопрос: неужели я опоздал? Уж не Дока ли подвергли расчлененке?!

Палец сам собой нажал на спусковой крючок. Хуги обожгло свинцом. Он подскочил и начал разворачиваться в мою сторону, но не успел — в его косматом теле появилось еще несколько непредусмотренных природой отверстий.

Я перешагнул через труп «голодного» и склонился над кусками человеческого тела. Головы нет. Но рука явно не Дока — на пальцах три татуировки в виде перстней. Тюремные наколки, у профессора таких нет. Возможно, передо мной останки пресловутого Медяка. Или Моти. Значит, остается шанс, что Док еще жив.

Я перезарядил автомат и осторожно вышел из хижины. Сверился с пеленгом. До Дока оставалось двадцать семь метров. Шар алтаря парил над верхушками хижин метрах в тридцати правее. Если маячок все еще у профессора, то его держат в стороне от алтаря. Это хорошо. Можно обойти культовое сооружение по дуге, потому что, судя по сканеру тепла, вокруг него толпится «снежный народ».

Кстати, сканер фиксирует хуги, только когда они видимые, а если переходят в режим «стелс», то перестают излучать тепло.

Похоже, «голодные» начали обряд по отрезанию голов как раз перед моим приходом. Пожар и взбесившаяся лисица нарушили заведенный порядок. Но теперь все успокоилось — огневка либо сбежала, либо ее отловили и свернули шею. Я, по крайней мере, присутствия зверя в селении больше не ощущал. Пожар то ли потушили, то ли хворост сам догорел. Хуги угомонились и вернулись к обряду. Как минимум одного «жертвенного барана» они уже успели оприходовать — того самого, с перстнями на пальцах. Видно, теперь голову сажают на кол, а тело разделывают и раздают для пропитания сородичам.

На секунду у меня в мозгу возникло видение оторванной головы Дока. Не могу утверждать, что оно не вызвало во мне мстительного злорадства. После удара сковородкой моя собственная голова еще побаливала.

Я прогнал посторонние мысли и осторожно двинулся между хижинами, стараясь не приближаться к алтарю.

До места, откуда посылал сигнал маячок, оставалось шесть с половиной метров, когда мне пришлось остановится. Осторожно выглянув из-за хижины, я увидел впереди отверстие в земле — нечто вроде широкого сухого колодца. Возле него околачивались трое скучающих хуги.