Над тайгой разливался приглушенный вертолетный гул. Следопыт торопливо забросила последние кусочки пеммикана в рот, поднялась на ноги и привычным жестом закинула рюкзак за спину.

— Как думаешь, Бедуин, он за нашими подопечными? Им наконец-то надоело месить таежную грязь?

— Если их пять десятков, то одного борта будет маловато. Разве что раненых забрать. И потом… Судя по звуку, вертушка отклонилась к югу, а они движутся западнее.

Юрун кивнула, сразу теряя интерес к винтокрылой машине. В АТРИ вертолеты не редкость, мало ли кто по каким делам полетел.

Мы вновь двинулись по следу. На этот раз следопыт предпочла шаг, пояснив:

— Уже можно не торопиться. Мы от них километрах в двух, не больше. К тому же они скоро станут на ночевку.

Вечерело. Нежаркое атрийское солнышко падало за горизонт. Каракумы остались позади. Теперь перед нами лежал спуск в ложбину, за которой, собственно, и начиналась Байкитка.

— Еще километр-другой, и будем искать место для ночлега, — предложила Юрун.

Мы сошли по пологому спуску и оказались в ложбине. Вроде ложбина как ложбина. Толстые, будто разжиревшие, лиственницы. Мягкая, но не болотистая, почва. Поросшие мхом валуны. Пышный ковер брусники. Мирный, спокойный пейзаж. Но мне почему-то совершенно не хотелось идти дальше. Прямо-таки ноги не шли. Я придержал Юрун за плечо:

— Погоди-ка…

Девушка вопросительно обернулась. Я машинально посмотрел ей в лицо и застыл, потрясенный. В глубине ее черных, неестественно огромных зрачков полыхали красные искры. Будто отблески адского пламени…

У нормального человека не может быть таких глаз!

Видение адского пламени продолжалось лишь мгновение. А потом Юрун моргнула и искры исчезли. Теперь ее зрачки выглядели вполне обычными. И не такими уж большими. Ну да, чуть расширенные, но это от недостатка освещенности. У меня сейчас наверняка точно такие же. Неужели адское пламя мне померещилось? Может быть, в ее глазах всего лишь отразились блики заходящего солнца?..

— Ты чего на меня так смотришь? — настороженно спросила Юрун.

— Как так?

— Словно увидел хуги, — ехидно пояснила следопыт.

Я проигнорировал подначку, сказал о главном:

— Юрун, дальше идти нельзя.

— Почему?

— Ж… Э-э-э… Седьмое чувство.