Судя по лицу перса, его знакомство с российским бытом достаточно далеко простиралось…
— Означенное учреждение я имею честь представлять сейчас, — сказал Пушкин уже без тени улыбки. — И побеседовать с вашим хозяином хочу не из любви к экзотическим странам, а по служебной необходимости. Можете меня не впускать… Но тогда не позднее чем через четверть часа появятся полицейские в мундирах и проведут почтенного Фируза к
К чести перса, он размышлял недолго. Угрюмо насупившись, открыл дверь достаточно широко и даже поклонился более-менее уважительно:
— Прошу вас. Я доложу мирзе…
Вернулся он из комнат, не проведя там и минуты, еще угрюмее, чем был. Распахнув дверь, склонился в поклоне, уже без единого слова.
Пушкин вошел. Комната была, как и следовало ожидать, обставлена недурно и не имела в своем интерьере никакой персидской экзотики, разве что на изящном мозаичном столике стоял серебряный кувшин, покрытый великолепной чеканкой, несомненно привезенный купцом с собой, да лежали несколько книг в коричневых кожаных переплетах, вряд ли входивших в гостиничные принадлежности.
Мирза Фируз сидел у помянутого столика: человек достаточно преклонных лет, но, несмотря на это, державшийся удивительно прямо, с узким лицом, с подкрашенной хной бородой и пронзительными серыми глазами, выдававшими недюжинный ум. Перебирая большим пальцем правой руки янтарные зернышки четок, он сказал нейтральным тоном:
— Садитесь. Мой человек сказал, что вы имеете отношение к Третьему отделению? — Его русский был весьма неплох. — Признаться, мне не понятно, чем я мог ваше учреждение заинтересовать…
— Именно тем, простите за каламбур, и заинтересовали, что человек вы небезынтересный, — сказал Пушкин, усаживаясь. — Даже собранные о вас поверхностные сведения рисуют образ любопытной персоны, не вполне вписывающейся в привычный облик купца. Вы купец, конечно, давно и успешно торгуете ювелирными изделиями, у наших богачей имеющих большой спрос… Но в то же время, мне стало известно, вы еще и проявляете стойкий интерес к ученым книгам, даже сюда взяли их несколько. — Он указал на столик. — Сплетники имеются у всех народов, и Персия — не исключение. Были опрошены двое проживающих в Петербурге персидских купцов мелкого пошиба, и они охотно — надо полагать, одержимые завистью, — поведали о вас немало интересного: вроде бы вы связаны некими узами с суфийскими братствами, особенно интересуетесь трудами по некромантии, магии и чернокнижию былых столетий…