— Ну, как ты? Где? Чем занимаешься?

— Я в Москве, в одном банке. Обслуживаю компьютеры, пишу программы, в общем, на все руки от скуки.

— Как же ты туда попал из своей Сибири? — удивился Седых.

— Надоело мне там быстро, применения себе не нашел, вот и уехал наобум, в белый свет, как в копеечку.

— А в Москве применение, конечно, нашлось, — улыбнулся Валера, заранее предугадывая ответ.

— В Москве нашлось, — подтвердил Леонтьев. — Сначала кое-как вклинился в банк, обслуживал локальную сеть. Зарплату положили в четыреста долларов. Через два месяца платили уже пять тысяч, через год — семь. А когда меня стали переманивать в другую фирму, еще удвоили…

— Неслабо! — присвистнул Валера. — Я на своем бурстанке намного меньше выгоняю, хотя тоже очень неплохо считается. Слушай, а почему ты все в долларах называешь, а не в рублях!

— Так ведь москвичи давно забыли, что в России собственная валюта имеется, — усмехнулся Володя. — Они все на зеленые рубли считают. Да бог с ними, с москвичами, расскажи лучше, как ты? Видел еще кого-нибудь из наших?

Седых вкратце поведал о своей жизни в алмазном городе Мирном, о Диме Парамонове и Коле Евтушенко, а когда выпили по второму бокалу, перешел к главному.

— А ведь знаешь, — сказал он, с наслаждением подставляя лицо под струю прохлады, веющую из кондиционера, — я прошлым летом побывал в наших местах.

— Да ты что? — удивился Леонтьев. — Давай, рассказывай!

— Взял я отпуск и прилетел в райцентр, — начал рассказ Валера. — Там мне друзья дали катер, загрузился я бензином по самое не могу и отправился вниз по реке.

— И на Красноармейце был?

— Нет, там мне не дали даже к берегу причалить, — грустно ответил Седых. — Только стал подходить, как на берег выскочили какие-то мужики с автоматами, запрещено, кричат, проплывай мимо. Что тут сделаешь? Поплыл я дальше. На Хатагай-Хае вообще пусто, ни одного человека нет, дома стоят без стекол, а некоторые уже и сжег кто-то. Хотел уже назад поворачивать, но потом решил все-таки дойти до Тоболяха — вдруг там повезет.

— И как?

— Повезло. Там-то я и увидел самое удивительное, — сказал Валера и, выдержав некоторую паузу, продолжил: — Еще издали смотрю, а на берегу церковь стоит деревянная, красоты удивительной, и в окружающую красоту точь-в-точь вписалась. Когда только, думаю, построить успели? Но это еще не все. Привязал я катер, вышел на берег, вижу, около церкви стоит бородатый батюшка, с людьми разговаривает. Подхожу ближе и вижу, что лицо у батюшки какое-то знакомое. Пригляделся — Господи Боже! Думаешь, кто это оказался?