Тимур наклонился вперед, поправил край пеленки. Госпожа Акеми мирно спала на материнских коленях, а приемный ее отец застыл между старыми воспоминаниями и новым страхом. Вывалить на них свою ярость, свои подозрения? Промолчать? Доказательств нет. Лишь непоколебимая уверенность, что последней мыслью настоящего отца этой девочки тоже было: «Этот двуличный предатель!» Если ему вообще оставили время, чтобы что-то там подумать.

Выпрямляясь, Тимур будто случайно провел кончиками пальцев по удерживающей сверток материнской руке. Ничего он сейчас говорить не будет. Если Кими не знает, то не будет пытаться отомстить, не покажет враждебности, не привлечет к себе лишнего внимания. А если ей все известно…

— В общем, сложный человек — советник Асано Акира, в Сети называемый Сайто Хадзиме, Итиносэ Дэмпати, Фудзита Горо…

Грозящий затянуться надолго список был прерван вдруг дрогнувшими, точно нервные бабочки, руками его супруги.

— Госпожа? — поднял брови Тимур.

— Прошу прощения. — Она коснулась кончиками пальцев своих губ. — Он в самом деле использовал все эти имена?

— О да.

— Понимаю.

Оставалось только за нее порадоваться. Сам советник Канеко не понимал уже совсем ничего. Самурай-охранник, судя по всему, тоже пребывал в некотором недоумении. Зеленоглазая кошка царственно вылизывала заднюю лапу.

— Прошу прощения, — повторила высокородная госпожа. Под внешней невозмутимостью глаза ее сияли чем-то напряженным, сумрачным, странным. — Все эти псевдонимы принадлежали реальному историческому персонажу. Тому самураю тоже выпало жить в сложное, опасное время, и действия его были весьма неоднозначны. Однако какой интересный выбор. Очень последовательно строится образ. Это ведь довольно рискованно, не так ли — соблюдать общую тему при создании подобных легенд? Верный способ добиться, чтобы тебя в конце концов раскрыли.

— Да, — сориентировался наконец Тимур, который в свое время прогнал досье Асано через широкий набор аналитических программ. Тогда любые попытки предсказать поступки Акиры, основываясь на исторических параллелях, потерпели провал, и деталь эта стала лишь еще одним незначительным штрихом к психопрофилю чтимого коллеги. — Довольно рискованно. Это говорит о прямо-таки запредельном высокомерии.

— Или о попытке призвать на себя долю чужой удачи. — На этот раз взгляд отвела Кими. — Призвать судьбу того, кто прошел через смуту, гражданскую войну, поражения. Кто умер в глубокой старости, в окружении внуков. А перед этим жил. По-настоящему, до предела, на самом краю.

Советник Канеко медленно кивнул, смутно ощущая, что вновь наткнулся на что-то неназываемое. Супруга его склонилась над беспокойно завозившимся ребенком, а мысли Тимура понеслись неудержимым вихрем. Запрос в историческую библиотеку пришлось отложить — не нужно, чтобы эти его раскопки проследил кто-нибудь заинтересованный. А вообще, по-настоящему интересно будет найти личину, которая не вписывалась бы в общий ряд. Исключение, а не правило.