Не может быть, чтобы «друг Сандер» не клюнул. Он уже полгода пытается узнать, на что намекал Хромой Кот во время злосчастной речи. И у него тоже не осталось выбора.

Землянин обозначил поклон. Красная точка меж его бровей скрылась под упавшей на лоб прядью.

— У терранских анклавов на ярко-алой планете сложилась определенная репутация. Не буду утверждать, будто она не имеет под собой оснований. Я восхищаюсь Аканой, ценю ее уникальность, многих детей ее считаю своими друзьями. Однако — бессмысленно это отрицать — ваша планета представляет смертельную угрозу для всего, что мне дорого.

Он выдержал паузу, точно ожидая возражений, но Тимур лишь поощрительно склонил голову.

— Можно долго спорить об этических и экономических аспектах растянувшегося на века конфликта. Уверен, мы оба слышали этот диспут, можем привести аргументы любой из сторон — и тут же их опровергнуть. В конечном итоге, речь идет даже не о столкновении двух мировоззрений. А о базовом, наиболее основополагающем несовпадении инфосистем. Мне доводилось слышать, как Акану сравнивали с вирусом. Как доказывали, что мир ярко-алых небес самим фактом своего существования, самой возможностью разрушает здоровые, стабильные социумы.

Снова пауза, и снова Железный Неко лишь чуть скривил губы. Сандрараджан улыбнулся в ответ — гораздо теплее и искреннее.

— Мне также доводилось слышать встречное мнение о здравии и стабильности упомянутых социумов, — не скрывая иронии, озвучил он мысли собеседника. — Однако! Видите ли, в чем дело, Тимур, избитые эти доводы больше не имеют значения.

Темноглазый землянин остановился, подчеркивая важность того, что собирается сказать. Он даже положил руку на локоть господина советника, ставя сенсорный якорь, привлекая внимание к своей серьезности, своей искренности, своей убежденности.

— Вот уже год как миры метрополии и их интересы выпали из этого уравнения. Маяки рухнули. Связь потеряна. Мы отрезаны.

Тимур поощрительно кивнул, и землянин продолжил свою речь:

— Акану можно назвать первой со времен древней Земли действительно «сферической планетой в вакууме». Во всем, что имеет хоть какое-то практическое значение, мы вынуждены теперь принимать в расчет лишь самих себя. И это меняет расклад. До полной неузнаваемости. — К серьезности друга Сандера добавились нотки скорби. — К сожалению, не все смогли вовремя осознать новые реалии. И вместе с ними измениться. Когда человек так долго служит недостижимому идеалу, он, особенно в минуты потрясений, видит в своей мечте опору, источник силы. И не способен отказаться от нее, сколь бы вескими ни были доводы разума.