2

2

Леди Патриция Трисам возлежала у бассейна в шезлонге под зонтиком. День был не особенно жарким, но Патти все равно предпочла укрыться от солнечных лучей. Потому что от яркого солнца кожа меняет цвет и текстуру, теряет благородный красноватый оттенок, коричневеет, грубеет, трескается… Патти сного раз посещала плантации, насмотрелась, как выглядит кожа у местных женщин.

Рядом с Патти стоял дымящийся кальян, время от времени она припадала губами к мундштуку, но не слишком часто, чтобы не забалдеть сверх меры. Патти заметила, что если делать одну маленькую затяжку каждые три минуты, можно очень долго пребывать в расслабленно-блаженном состоянии, и не пробивает ни на хавку, ни на ха-ха, очень приятно.

За спиной раздалось деликатное покашливание. Очевидно, кто-то из рабынь намекает госпоже, что случилось нечто, заслуживающее ее внимания.

— Ну чего? — лениво спросила Патти, не поворачивая головы и не меняя позы.

— К вам его божественность с неофициальным визитом, — сообщила Бродячка.

Эта самка была главной срели двенадцати рабынь, непосредственно прислуживавших Патти. Бродячка была полукровкой, Патти знала об этом, и Бродячка знала, что госпожа знает. Поэтому, будучи наедине с госпожой, она разговаривала свободно, не заставляла госпожу разбирать невнятное орочье бормотание, не тратила время и нервы госпожи. В качестве ответной любезности Патти делала вид, что не замечает незаконности существования своей старшей рабыни.

— Разрешите принести одежду? — спросила Бродячка. Патти немного подумала, затем пыхнула и еще подумала.

— Не надо, — наконец ответила она. — Чего он у меня не видел?

Бродячка поняла, что вопрос госпожи риторический, и удалилась, ничего не ответив. А будь она чистокровной орчанкой, все нервы бы извела, переспрашивая. Все-таки чистота расы чистотой расы, но хотя бы одну полукровку в доме иметь нужно.

— Здравствуй, Патти, — донесся голос Герки Рейнблада. — Все хорошеешь и хорошеешь. Простудиться не опасаешься?

— Если что, ты меня согреешь, — сказала Патти. — Ты по делу пришел или поразвлекаться?

— Сначала по делу, потом, если можно, поразвлекаться, — ответил Герка. — Но я не настаиваю. Патти протянула руку и ощупала кардинальские чресла.

— И точно, не настаиваешь, — констатировала она. Герка сделал смущенное лицо и сказал:

— Ну, так я не пионер пятитысячедневный, чтобы всегда готовым быть. Патти сделал суровое лицо и спросила:

— Намекаешь, что я непривлекательна? Старая и толстая, да? Герка изобразил изумление, упал на колени и воскликнул:

— Как ты могла так подумать, Патти! Ты прекрасна и удивительна! Ты вечно молода и вовсе не толстая! И поцеловал ее пухлую коленку.