Всё, что с ним произошло до этого и что он почти забыл из-за слабости и выпавших на его долю лишений, он вспомнил только сейчас. Вспомнил, как он чуть было не утонул. Вернее, он уже тонул, но подоспевший кул просто вытолкнул его на поверхность и поддерживал всё то время, что он приходил в себя, с жадностью заглатывая воздух.

Получалось, что кул спас его уже два раза: один раз — тогда и второй раз — чуть позже, уже от голода.

Вскоре человек окреп настолько, что уже мог плавать вокруг своего предмета. Силы постепенно возвращались к нему. Вскоре он обретёт свою прежнюю форму. Вот только что он будет делать с ней потом, человек не знал.

Вернуться назад он не сможет. Вернее, сможет, если… Вот в это если всё и упиралось. Если он заменит порванный воздушный шланг, откачает из баллонов воду и закачает туда сжиженную воздушную смесь. Сделать это без специального оборудования, посреди океана, он, конечно, не мог. А раз так, то и думать об этом не следует. Он даже не смотрел на свой гидрометр, показывающий направление к его дому, чтобы лишний раз не расстраиваться. Обо всём этом он сможет подумать, если ему удастся починить шланг, то есть… никогда.

Он не обольщался насчёт шансов встретить посреди океана охотника. Они были примерно один на… да он даже чисел таких не знал! В общем, они были почти равны нулю, и всё-таки… И всё-таки это был не ноль. Шанс был, был всегда, не стоило забывать об этом, и человек не предавался отчаянию. Покуда с ним рядом кул, шанс, один-единственный, у него всё-таки оставался, и значит, оставалась надежда на спасение.

Этим утром он проснулся поздно. Торопиться было некуда, поэтому он ещё полежал немного, позевал, смотря в голубое ласковое небо. Потом умылся водой, сбрасывая последние остатки сна, затем осмотрелся. И замер.

Сказать, что это для него был шок, — это не сказать ничего. Это был ужас, это был конец всему, это был полный крах всей его прежней жизни и его мировоззрения! То, что он увидел, существовать не могло, потому что существовать не должно было!

И всё потому, что он увидел землю. Которой быть не могло. Была просто Поверхность, океанская поверхность без всякой суши на ней. Этому его учили с детства. И всё это оказалось ложью. Потому что земля, оказывается, всё-таки была, и сейчас, так же как и он, вглядывалась в него своими жадными глазами.

Замерев, он провёл в такой позе несколько часов. Из ступора его вывело лишь появление кула, который в очередной раз приплыл поделиться с ним своей добычей. Только тогда человек пришёл в себя. Он показал кулу рукой в том направлении, а потом, не сдерживая уже эмоций, дико завизжал и прыгнул в воду. Там он кричал, плевался, ругался, хохотал, нырял, выныривал, бил по воде руками до тех пор, пока полностью не выбился из сил. Затем он вскарабкался на свой плавающий предмет и с благоговением уставился на землю.