— Нет, — ответила Вера. — Я читала «Философские рассказы». Это же не запрещено — читать дополнительную литературу?

— Наоборот, чтение дополнительной литературы одобряю. Но кроме вычитанных, неплохо бы иметь и свои мысли. Особенно в данном случае. Кто еще хочет сказать? И не забывайте: мы ведем речь о жизни и смерти.

— Я хочу, — сказал Саня. — Верка, я тебе отдал золотую фишку, и ты мне золотую. А теперь я думаю — лучше я бы тебе черную и ты мне черную. Я думал, ты друг… А ты, оказывается, смотришь, кто какую пользу принесет.

— Что бы ты ни думал, Саша, я тебе друг. — Вера поджала губы. — Просто я умею выбирать друзей.

— Я тоже умею их выбирать, — сказал Саня. — Потому и говорю, что лучше вместе с Андреем в лодке остаться, чем вместе с тобой спастись.

— Саша, а какой смысл в том, чтобы остаться с Андреем в лодке? — Кобыл перехватил разговор раньше, чем Вера успела что-то сказать. — Вот вы друзья. Как ты полагаешь, ему легче будет от того, что друг погибает рядом с ним? Я думаю, ему будет тяжелее. Или ты считаешь его настолько плохим человеком?

— Нет. — Саня повел плечами, словно стряхивая с себя что-то тяжелое. — Я имел в виду — вместо Андрея.

— Ты имел в виду ровно то, что ты сказал, — по крайней мере, в тот момент, когда говорил. Это звучит очень красиво — умереть вместе, как Ахилл и Патрокл…

— Они умерли по отдельности, — буркнул Андрей. — Сначала Патрокл, потом Ахилл.

— Несущественно, — отмахнулся Кобыл. — Об этом поговорите на уроке литературы, а сейчас у нас урок прикладной этики. И этот курс введен не для того, чтобы портить вам нервы. — Черняев покраснел: насчет нервов сказал он, в столовой после прошлого урока, при всем классе: иди гадай теперь, кто стукнул. — И не для того, чтобы каждый мог спокойно высказать другому все, что о нем думает. Это на переменах, пожалуйста. На уроке мы обсуждаем не человека, а его поведение. Не «такой-то и такой-то асоциальный элемент», Вера, а «поведение такого-то и такого-то кажется мне асоциальным». Это на будущее. Курс прикладной этики введен для того, чтобы вы могли осознавать мотивы принимаемых вами в жизни решений. Это для начала. Мы сейчас не говорим, что хорошо, а что плохо, кто поступил этично, а кто неэтично. Мы пытаемся понять, почему так вышло: почему вы приговорили к смерти — а вы сделали именно это — Андрея Витера, хорошего парня, который, насколько я знаю, никогда никого не обидел, у которого в классе нет врагов или даже просто неприятелей. Почему именно он должен погибать, кто мне объяснит? Я прошу понимать мой вопрос не как замаскированный упрек, а буквально. Я действительно хочу знать, почему те из вас, кто отдал Андрею черную метку, считают его достойным смерти.