Не знаю, какова была реакция их командования, когда из боя вырвалась еще одна небольшая группа и рванула в совершенно противоположную сторону от той, куда отправилась первая. Но, думаю, скрипели зубами так, что эмаль крошилась, в один миг осознав, что первая группа могла быть просто приманкой. Но мы на этом не остановились, и вслед за ними ушло еще две прорвавшиеся наши группы по разным направлениям.

В итоге с места боя смогло уйти всего семь групп по пять-шесть единиц техники в каждой, начиная гонку на выживание по четырнадцатому и, если повезет, пятнадцатому уровню. На месте столкновения двух противоборствующих сил осталось три квартала, представляющие из себя локальный филиал самых нижних уровней.

Разрушенные почти до основания здания, возвышающиеся теперь грудой обломков, из которой то тут, то там торчат элементы брони, техники, оружия. Искореженные обломки, в большинстве своем имеющие кровавые потеки и огромное множество трупов во всевозможных живописных позах, неестественных для живых людей. К сожалению, не только в униформе СБ или останки наших бойцов, но и множество гражданских, попавших под удар только по причине того, что они проживали поблизости.

Один из искореженных мобильных доспехов, наполовину застрявший под развалинами, шевельнулся, и передняя грудная часть с небольшим шипением поврежденной гидравлики приподнялась, давая возможность окровавленному пилоту с трудом протиснуться в сформировавшийся зазор. Вывалившись из своей кабины, зажимая глубокую сквозную рану на боку, свободной рукой пошарил в кабине и вытащил оттуда полуавтоматический пистолет. Убедившись, что он заряжен, пилот выпрямился на трясущихся ногах и тяжелой походкой пошел между ранеными противниками, проводя каждому, в чьей смерти он не был уверен, контрольный выстрел в голову.

- Черт, ненавижу такие моменты, – едва слышно прошептала Алена, вжатая моим телом в небольшую нишу в полу.

- Ничего не поделаешь, нам нужно еще минут двадцать подождать, пока СБ окончательно не решит, что тут никого не осталось, – аналогичным шепотом ответил ей, при этом медленно, едва заметным движением поправив кусок маскировочной ткани в том месте, где мне показалось, что она неправильно лежит.

- Да знаю я. Поэтому и говорю, что ненавижу такие моменты. Твои сослуживцы у тебя на глазах кровью истекают, а ты даже пошевелиться не можешь, чтобы не выдать себя. И я не говорю уже про медпомощь ему. Да еще и поза до жути неудобная.

- Ну пардоньте, я не виноват, что у вас проблема с высокотехнологичными элементами. Вот и приходится служить прослойкой между тобой и маскировкой, чтобы вы друг друга не закоротили.