Определенно, кто-то из солдат сплоховал при нашем пленении, посчитав Марану неопасной. А она каким-то образом умудрилась снова подобрать оружие, выбитое из рук пинком. Я вспомнил, как пистолет ударился о стену и отлетел… да. Другой возможности не было. Но тогда я не обратил внимания, а она, когда я поднимал ее на руки, не потеряла самообладания, подобрала оружие. Да так, что никто не заметил. Даже я. Молодец…

Но если Map выстрелит, то солдаты тут же откроют ответный огонь. И от нас обоих останется еще меньше, чем от Ухана. Кучка пепла. Я почувствовал, как с каждой секундой меня все сильнее охватывает ужас предстоящей развязки, сердце колотилось как бешеное.

А Змеелов сидел и бесстрастно смотрел Маране в глаза. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Вот только взгляд его стал таким пустым и отрешенным, что становилось понятно – ему далеко до истинного спокойствия. Взгляд его выдавал.

– Ты когда-нибудь убивала, девочка? – тихим, невыразительным голосом спросил главарь. У них что, семейная традиция – задавать подобные вопросы? – Не торопись. Убийство – это всегда выбор. Отнимешь жизнь – и переступишь некую черту, станешь другим человеком. Вопрос в том, хочешь ли ты этого?

Философ недоделанный. Но его слова достигли цели. Он говорил, а БэЗэ смотрела на него, и я чувствовал, как ее ненависть тускнеет, а решимость утекает, как вода в песок, и время безвозвратно уходит. Я словно читал ее мысли, потому что и сам уже попадал в подобную ситуацию. Подонок ли этот человек? Да. Вне всяких сомнений. И наверняка убил за свою жизнь немало народу… И в то же время он – живой человек. Сидит, рассуждает, строит планы. Живет… В чем-то Ухан оказался прав. Но я по-прежнему был уверен, что смог бы. Смог бы выстрелить. Особенно сейчас. Просто оружие оказалось не в моих руках. Вот только стрелять сейчас не следовало. Не такой ценой. Но и опускать оружие пока рано. Я лихорадочно соображал, как использовать эту ситуацию с максимальной выгодой для нас.

– Брось оружие, девочка, и я сохраню вам обоим жизнь. Моему слову можно верить.

Руки Map задрожали сильнее. И без того смуглое лицо потемнело еще больше, покрывшись бисеринками пота – от усилия нажать на этот чертов спусковой крючок. Еще немного, понял я, и она сдастся.

– Не можешь стрелять, не бери оружие, – уже жестче сказал Змеелов. Ситуация перестала его забавлять. – Считаю до трех…

– Мы уже убили ваших пилотов, – напомнил я не столько ему, сколько Маране, чтобы помочь ей сохранить самообладание. Собственный голос, просевший от волнения, показался мне чужим. Куда легче сохранять самообладание с «мехвоином» в башке. – И тебя, если нам не останется выбора, прикончим. В конце концов, именно за этим мы сюда и прибыли. Так что не вздумай сам хвататься за оружие, Змеелов. Подними руки так, чтобы мы их видели пустыми.