Помещение медбокса небольшое, громоздкий агрегат биованны занимает центральную часть, оставляя немного места вокруг для стульев посетителей и небольшого лежака, предназначенного для предварительной подготовки пациента. Дьюсид лежала в полупрозрачной пластиковой емкости, почти целиком погрузившись в желтоватую жидкость раствора-регенератора, над поверхностью выступала лишь голова, уложенная на подголовник. Сверху ванну накрывал такой же полупрозрачный колпак, позволяя создавать внутри микроклимат, изолированный от влияния окружающей среды. А заодно защищая пациента от нескромных взглядов посторонних. В изголовье в поверхность колпака был встроен экран для общения с пациентом, выводивший сейчас осунувшееся лицо Дьюсид, а в подножии располагался экран управляющей консоли, по которому блуждали диаграммы текущих характеристик состояния здоровья. Некоторые все еще выглядели плачевно. Слишком мало времени прошло, чтобы появились значительные изменения к лучшему. То, что она пришла в себя всего час спустя, уже чудо. Смотреть на оба экрана необязательно, те же данные – и изображение, и характеристики поступали на виртуалку лоцмана. Человека без нанокомпа на виске в наше время представить трудно, верно? Но иногда обычный или голографический экран все еще удобнее виртуального представления информации.

– Очень хорошо, что ты так быстро откликнулся на мое предложение. – Голос Дьюсид звучал хрипловато, но вполне разборчиво сквозь встроенные в колпак микрофоны. Ей приходилось бороться с расслабляющим действием биованны, чтобы не заснуть. – Чем раньше мы все обсудим, тем быстрее я смогу вернуться к своему лечению. Присаживайся.

Я выбрал свободный стул рядом с Сонатой, вскользь глянул на Map, сидевшую чуть дальше. Глаза сестренки покраснели, веки распухли. Определенно плакала, пока я находился на Рукаве. А сейчас держала горе в себе и делала вид, что не заметила моего прихода. Мы оба потеряли близких людей. Дед и Ухан – их больше не было с нами. И никогда не будет. Это трудно осознать – никогда. А еще труднее принять. Мы оба потеряли близких, но не было сейчас, наверное, более чужих друг другу людей, чем мы с Мараной. Черт побери, прямо выть хочется с тоски, наплевав на всякие приличия.

Я невольно отметил, что на талиях обеих девушек застегнуты пояса с игольниками. Они определенно не теряли времени зря, и пока я минировал Рукав, навестили склад. Вот только на Сонате, этом нежном и хрупком создании, игольник смотрелся несколько странно. Почему-то она и оружие казались мне вещами несовместимыми. Она же не сможет выстрелить. Так зачем… ладно. Не тем сейчас занята моя голова.