– Что делать-то будем, пока батько в себя придёт? Темень-то вон какая, ни зги не видно. Может, усохни корень, костёр разожжём? Вон и дождь уже кончился.

– Какой ещё костёр, Жила, обалдуй ты этакий! Всё же сырое кругом!

– Смотрю я на вас обоих, усы узлом, и вижу… что оба вы, Буян, болваны, а не токмо Жила. При чём тут сырость?! Елсы же кругом! Или вы в гости их пригласить желаете?

– Твоя правда, – вздохнул Жила. – Подождём до первой звезды, а после, как развиднеется, и решим, куда двигаться.

– Да куда двигаться, пся крев, ночь же, утра надо дождаться!

– А ежели шум от падения ватамана елсы слышали? – язвительно поинтересовался Ухмыл. – А ну как прибегут да нас тут прихватят! Нет, надобно дёргать отседова!

– А ватамана ты понесёшь, пся крев? – зло спросил Буян, видимо совсем не прельщённый такой перспективой.

– М-да, – вздохнул Жила. – Тяжеловат будет…

– Надо будет – все понесём! – отрезал Ухмыл.

Вот уж точно тогда сказал браток Ухмыл, растроганно подумал ватаман, продолжая недвижимо набираться сил, – «хочешь услышать о себе хорошее – умри».

– И какого хрена наш ватаман прыгать решился! – продолжал злиться Буян. – Может, и сейчас ещё тот Дирижопль летит как ни в чём не бывало! Может, пся крев, с головой у него не лады, а? От приключениев взяла и расстроилась, голова-то?

– Конечно, не в порядке, – простодушно подтвердил Жила. – Не видишь, что ли, батько в полной отключке!

– Да я не о том, балда ты этакая! Может, нам нового ватамана пришла пора выбрать? Сами кумекайте – ежели бы не он, разве занесло бы нас в этот Проклятый домен? Разве ж натерпелись бы такого лиха – то от елсов, то от приключениев на Махине, то… вон и саблю мне те поганцы сломали! А я без неё, пся крев, словно недоделанный какой-то…

– Уж не тебя ли, недоделанный, ватаманом нам выбрать? – Ухмыл звучно сплюнул.

– А чем я хуже? – огрызнулся Буян.

– Это у тебя с головой не в порядке, Буян, а не у Хитруна. Нашёл время нового ватмана выбирать. Забыл, усы узлом, где находимся? А почему он нас прыгать заставил, так я тебе, недотёпе, объясню. Как ещё выпал бы шанс свободу обрести! Разве не её мы ценим превыше всего?

Тут ватаман не выдержал. Не в силах терпеть этот трёп и дальше, он стиснул зубы, чтобы не застонать и не уронить своего достоинства, и так порядком уроненного с дерева и кое-как сел. Бандюки разом умолкли. Как раз в этот момент, словно смилостивившись над ним, с небес снова проглянули звёзды, и вокруг немного развиднелось. Ватаман хмуро обвёл взглядом тёмные силуэты своих ватажников, выжидательно уставившихся на него, затем безотчётно сгрёб рукой с влажной земли ворох опавших листьев, присмотрелся, определяя породу дерева… И невольно хмыкнул. Кажись, дуб. Вот ведь злая ирония – чуть «дуба» с дуба не дал. Затем вновь глянул на братков, досадливо подумав, что вот такими болванами ему и приходится руководить за неимением лучших. Лучшие – сами все в ватаманах.