* * *

Олега я впервые увидел на вокзале. В тот вечер я снова пришел туда, неужели все еще надеялся уехать? Вокзал оказался самым тихим местом в Москве. На рябом, загаженном полу, под разбитыми стеклами бывших касс спали на тюках трое пьяных. В углу сидела обнявшись влюбленная парочка. На кресле у входа тихо всхлипывала немолодая женщина в длинной черной юбке. У нее на руках спал младенец. Больше никого не было. На улице безумно ревел ветер.

— Стоять, блядь. — раздался сзади хриплый голос.

Я медленно обернулся и увидел перед собой милиционера в форме летнего образца. Он был года на два старше меня и на пару сантиметров ниже ростом. Скуластое лицо покрывала короткая щетина, зрачки уверенно рассматривали меня сквозь набухшие, монголоидные прорези век.

— Глухой? — спросил он.

— В чем дело? — осведомился я, стараясь придать тону максимум достоинства.

— Документы показывай! Что в сумке, что в карманах?

— С какой стати?

— Ты скотина, блядь, или человек на хуй? Язык понимаешь? Открывай сумку!

— А если не открою?

— Тогда я тебя пристрелю. — он деловито расстегнул кобуру и вынул пистолет.

Я еще раз заглянул в его глаза и понял что действительно застрелит. Пришлось распахнуть сумку. Впрочем сумка была — одно название. Заплечная торба с безнадежно рваной молнией. Внутри комом лежала ненужная уже теплая куртка и завернутая в газету бутылка водки, которую я берег на последний день. Милиционер немедленно убрал пистолет, запустил руку в сумку и выудил сверток с бутылкой. Газета полетела на пол, а бутылка была втиснута в карман форменных брюк.

— На каком основании? — спросил я тупо.

— На основании приказа мэра о соблюдении порядка на хуй.

— Что еще за бред? Какого порядка? Какого мэра? — возмутился я.

И тут же получил не сильный, но отчетливый удар кулаком в бок.

— А это тебя не ебёт. Понял? Что в карманах? Всё вынимай.

И я начал выгребать из кармана: носовой платок, горсть жухлых семечек, пачку долларов и капсулу с таблетками.

— Что за таблетки? — спросил он. — Яд?