«Ты мне обещал! Почему она ещё здесь?!» – будет шипеть она, а ты ответь: «Да её здесь и не было! Ты о ком?»
Стоп.
Этого тоже не было. Никаких споров и ссор. Не было Вишни – не было и проблем!
Просто богатая фантазия и воспалённое воображение. Пора лечиться.
Пусть всё исчезнет само собой. Навсегда.
В самом деле: вот ковёр на стене, вот люстра, знакомая с детства, вот окно, и клён стучит голыми ветками – это правда.
Волшебница, которая прибыла на Землю, чтобы изловить людоеда, помешала местному волшебнику поймать злого колдуна и потом вернулась, чтобы искупить свой проступок, – это понарошку.
Не смешивать и не взбалтывать.
Иначе никакой диазепам не спасёт!
* * * 01:20 * * *
* * * 01:20 * * *
– О! Кого я вижу! Катенька! Ты откуда и куда?
Хрипловатый голос с характерными слащаво-вальяжными пьяными интонациями отвлёк Злату от подсчёта скопившихся проблем. Таинственные Отвратни, назойливая Охотница, новые секреты Вари, подозрительная удачливость Ясиня, Дед, разрывающийся между Большим Домом и Землёй…
Подняв голову, Злата посмотрела в ту сторону, откуда раздалось приветствие – и увидела гражданина, прилично одетого, но несколько расхлябанного. Картина маслом: «Вечер пятницы трудной недели»
– Кать! Ну, хоть поздоровайся, что ли! – попросил пассажир, наклонившись над Златой и обдавая её перегаром и сигаретной вонью. – Язык-то не отвалится «Здрасти» сказать!
– Вы меня с кем-то перепутали, – вежливо, но твердо, сказала Злата.
Пьяный вытаращил глаза, потряс головой и выпрямился, уперев руки в боки.
– Нет, ну, вы полюбуйтесь на неё! – обратился он ко всему вагону. – Перепутал! Милая, мы с тобой три года жили в законном браке! Как такое перепутаешь?
Злата притворилась спящей. Не помогло.
– Три года! – повторил «муж», назидательно подняв указательный палец. – И ты ни дня не работала! Не, ну, я понимаю, что ребёночек. Но я же ей домработницу нанял! Чтоб не утруждалась! А эта, – он поморщился, проглатывая мат, – Эта неблагодарная дрянь выгнала меня из моей собственной квартиры, оформила развод и запретила видеться с ребёнком. С моим ребёнком! – отчаянно и горько воскликнул он.