— Чисто! Чисто! Чисто! — раздавались привычные выкрики.

Подольский делал все на автомате, а сам думал. Он немного слукавил в последнем разговоре с Алексеем и Николаем. Конечно, он, Валерий Подольский, постарается сделать все, чтобы людей с базы забрали на «Большую землю», особенно женщин и детей. Но сам он все-таки возвращаться не собирался.

Он никому об этом не говорил, но про себя решил твердо. Все! В тюрьму он больше — ни ногой. Суждено будет пасть в бою, значит, так тому и быть. Зомби он тоже не станет. В крайнем случае — «стечкин» с собой, одна пуля, и все дела.

Хотя, честно сказать, об этом думать не хотелось. А вот как выжить и остаться человеком в этой зоне смерти?! Миллион зомби! Ну, может, малость поменьше. Какая, собственно, разница?! Факт остается фактом — большинство горожан превратились в монстров. Готовых к уничтожению человеческих душ или, в крайнем случае, превращению в таких же ублюдков. И один Валерий Подольский против всего этого. Хотя кто-то из бээсников наверняка останется с ним — тот же Штепа, к примеру… Ну да ладно, чего тут гадать! Дело надо делать.

Парни работали быстро и качественно — однако двадцать этажей не шутка. Минуты бежали одна за другой… Наконец достигли последнего этажа — все в мыле, дыша, как вытащенные на берег рыбы. «Да, задолбались», — подумалось Валере. Зато все проверили — везде чисто. Теперь еще подвал проверить и можно объект «сдавать под ключ».

— Денис! — позвал он.

— Я здесь, командир, — тут же отозвался Штепа.

— Возьми двоих и проверьте подвал. Гляньте, куда выходы ведут! Мы вслед за вами спускаемся. Встретимся на пятом этаже. Оттуда и сигнал дадим.

— Есть!

Валерий глянул на часы. Да-а, два часа уже с лишним, как они покинули склады. Пока подвал осмотрят, поднимутся — еще минут пятнадцать накинем…

Так оно и вышло. Через четверть часа сержант доложил, что в подвале чисто, выходов два: один к соседней двадцатиэтажке, другой — пока неизвестно куда. Подольский выслушал, кивнул:

— Ну что, даем две зеленых?

— Можно, командир, — осклабился Штепа и достал ракетницу…

Человек лишь предполагает — а располагает за него некто иной.

4

После отъезда группы Подольского Ракитин решил, что пришла пора объявить всем трудную правду. Но задачу эту он возложил на Меркурьева:

— Ты, Леха, лучше всех сможешь сказать. Чтобы каждого до самого нутра проняло, понимаешь?..

Алексей отнесся к этому как к боевому заданию. Настроился, подзарядил себя изнутри… Созвали общий сбор. И когда оратор вышел перед строем, увидел лица людей… он понял, что призывать никого ни к чему не нужно. Надо просто по-дружески обратиться ко всем. И он сказал: