Он встал из-за стола, прошелся по кухне. Потом сказал:

— Айда обратно, к братьям нашим меньшим — по разуму. Может, понадобимся еще им…

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

1

В течение дня прибывшие разгружались, обустраивались, осматривались. Нахимов и Слободчиков устроили совещание с лидерами сталкеров — надо было выстраивать рабочие отношения. Профессор явил себя неплохим дипломатом, договорились быстро: мы союзники, у нас одни проблемы, одни задачи, и мы их решаем сообща. При этом независимы друг от друга. Две дружественные параллельные силы… Две! Не одна. И даже резиденции полюбовно разделили: в южной Башне селится новая группировка, северная остается за сталкерами.

Сил, точнее говоря, три: Болек и Лелек, как представители могущественной организации, держались подчеркнуто нейтрально, даже отчужденно. Но мудрый профессор не забывал о «who is who»: наверняка и среди членов его группировки есть агенты агентов. Помнил он и то, что, по словам Меркурьева, Подольский способен распознавать «кротов». Но и тут вопрос! Ладно, распознать-то распознает, а дальше что? Не кончать же их и не пытаться перевербовать — такой раздрай пойдет, что никакой черт не разберет…

Под эти невеселые мысли совещание закончилось. Сталкеры начали перетаскивать свое барахло из южной Башни в северную, а Герман Львович задумчиво побрел к КШМ. Тягостно, муторно было на душе. Думал, думал… и наконец надумал поговорить с глазу на глаз с Меркурьевым. Одна голова хорошо, а две лучше, тем более такая голова, как меркурьевская. Кстати, они ведь и о природе его дарования еще не потолковали по существу! А надо, очень надо это знать профессору Нахимову. И с научной точки зрения, и с практической.

— Боец, — окликнул он первого попавшегося рядового. — Найди-ка мне, любезный, Проводника. Знаешь, кто такой?

— Так точно! — с уважением козырнул солдат.

Все знают, кто такой Проводник… Нахимов усмехнулся. Вот они, возможности сарафанного радио! А ведь в процессе передачи эти слухи разрастаются, усугубляются, искажаются — так и создаются мифы, так и формируется мировоззрение… Интересно, черт возьми! Герман Львович на секунду даже пожалел, что он естественник, а не гуманитарий.

Дальше мысль развиться не успела, потому что возникли боец-посыльный и Меркурьев.

— А! — воскликнул Нахимов. — Спасибо, товарищ солдат… Алексей, я вас попрошу пройти со мной в КШМ, не возражаете?

Алексей зачем-то взглянул, прищурясь, в небо. Такое ясное, такое голубое небо… Эх, жизнь-жестянка!

— Конечно, — сказал он. — Идемте.

2

В машине было уютно и прохладно: работал автоматический кондиционер. Нахимов и Меркурьев свободно расположились в комфортных операторских креслах.