Данила, в свою очередь, заботился о том, чтобы повреждённые и подоспевшие на помощь корабли не смогли преследовать их. Автономные боевые модули, выпущенные эсминцем, достойно справились с этой задачей. Жертвуя собой, они уничтожали маршевые двигатели подбитых Ланой кораблей, а с теми, что стягивались в зону прорыва, завязывали бой, замедляя их продвижение. Эсминец то и дело выплёвывал из кормовых орудийных гнёзд облако самодвижущихся зарядов, которые выстраивались в запрограммированном порядке, образуя непроходимое для малых кораблей минное поле.

И вот стремительный прорыв блокады вошёл в финальную фазу. Лана выпустила весь оставшийся запас термоядерных зарядов в кормовые части линкоров и крейсеров, что тяжёлым бронированным щитом накрыли всю планету. Сопла их маршевых двигателей испарились в огне, и грозные боевые корабли превратились в неподвижные болванки, утыканные орудиями. От мощных разрывов тяжёлые корабли медленно и неуправляемо вращались в пространстве. И хотя большая часть орудий продолжала плеваться смертельным огнём, но прицельной эту стрельбу уже назвать было трудно.

Штурмовик Ланы, а за ним и эсминец Данилы на максимальной скорости покинули сферу блокады планеты. Залпы кораблей Организации лишь пару раз сотрясли эсминец до того, как он вышел из зоны их интенсивного огня. Все истребители, посланные в погоню, безнадёжно увязали в широком шлейфе минного поля, а более тяжёлые корабли догнать эсминец-спринтер и быстрый штурмовик были уже не в состоянии. Единственную реальную угрозу для беглецов представляли выпущенные им вслед торпеды, и Данила отдал последнюю команду бортовым искурам всех ещё функционирующих боевых модулей – идти на перехват и уничтожить эти заряды любой ценой.

И вот, уже в тот момент, когда радостная Лана готова была выкрикнуть победный боевой клич, коммуникационные панели эсминца и штурмовика ожили. В проекции мерцало лицо сильно пожилого мужчины, знаки различия на его воротнике и фуражке показывали, что это не кто иной, как полный адмирал флота Организации.

– Райский, это Иор-Бо, твой учитель, – сообщил адмирал, видимо, чтобы не оставить никаких сомнений, кто он, – остановись сейчас же! Ты и твоя напарница даже не подозреваете, что вскоре свершится в том мире, куда вы стремитесь.

– Здравия желаю, учитель, – спокойно ответил ему молодой человек, – позвольте не согласиться с вами. Я в достаточной степени осведомлён о природе того процесса, что охватит блокированную ячейку, и осознанно иду на этот риск. В конце концов, вам не всё равно, двумя разумами больше или меньше она сотрёт?