Войдя в ритм Свободного Потока, приступил к завершающему комплекс упражнению.

Стал в позу Натараджи. Только в отличие от бронзового танцора, опиравшегося на левую ногу, Роман выбрал в качестве опорной правую.

Вся фишка в том, что руки и свободная нога должны двигаться одновременно. При этом руки плывут симметрично по траекториям горизонтальных или вертикальных спиралей, а нижняя конечность описывает продольную спираль вокруг опорной ноги — назад, под колено, потом вперед. И так далее. Нехитрый, но весьма действенный алгоритм.

Наконец, ступни обеих ног Градова соприкоснулись пятками, а ладони, сложенные лодочкой, застыли перед лицом.

— Ом намах Шивайя! — закончил парень разминку молитвой к Плясуну.

Он любил этот город. Хотя и жил здесь меньше десяти лет, с тех пор, как его отца перевели сюда из Узбекистана, но уже всеми корнями сросся с Северной Пальмирой. И готов был накостылять любому, кто дерзнул бы в его присутствии неуважительно отозваться о Питере.

Вот и сейчас, рассекая по еще по-субботнему полупустым утренним улицам на своем «мондео», Роман в который раз отметил, что лето городу к лицу. Как ни одна другая пора года.

Конечно, оно и в остальные времена неплохо. Особенно зимой и поздней весной. Однако ж сезон белых ночей — это песня особая.

Вспомнил, насколько непривычным было поначалу ощущение того, что ночью видно почти как днем.

В Каракалпакии были ночи как ночи. Тьма-тьмущая, подсвечиваемая луной и россыпью звезд. Что зимой, что летом.

А здесь можно преспокойненько читать без светильника. Впрочем, до чтения ли молодому парню, пусть и студенту университета, в летнюю ночь? Тем более что нет той одуряющей жары, к которой он так и не смог приспособиться за годы, прожитые бок о бок с пустыней…

Ехать с Васильевского острова, где он квартировал, до улицы Рубинштейна, где находился офис информагентства «Россприбалт-Питер», было совсем недалеко и недолго.

Проехал по Невскому и свернул чуть дальше Аничкова моста с застывшими изваяниями коней и наездников работы барона Клодта. Сбросил скорость и покатил между двух рядов живописных старых домов. Мимо театра «Зазеркалье» и Малого Драматического, мимо Дома Толстого и здания, построенного в начале прошлого века в стиле конструктивизма и отчего-то носившего странное название «Слеза Социализма». Мемориальная доска, прилепившаяся на стене, сообщала, что здесь в свое время проживала поэтесса Ольга Берггольц, ставшая голосом блокадного Ленинграда.

Не доехав до улицы Ломоносова, примыкающей к Загородному проспекту и образующей с ним один из знаменитых Пяти Углов, Градов притормозил. Без проблем припарковавшись, что было бы мудрено сделать в будний день, вошел в здание информагентства.