Санек выругался так, что даже пламя стало угасать… или все паучата прогорели?

— Спокойно, Саня, — пробормотал я, пытаясь пошевелить рукой, потом другой, ногами…

К моей несказанной радости, у меня это получилось. Не сразу, конечно, но у меня возникло впечатление, что мои конечности словно бы оттаивали, снова получая свободу двигаться.

— Ты, ты…

Я медленно поднялся на колени, потом на ноги, ощущая, как воют и не хотят работать сбитые с толку мышцы.

— Уже прошло? — продолжал хрипеть Санек. — А почему я?..

— На мне под комбинезоном — «личный медик», — пояснил я. — Он мне целую серию уколов всадил, наверное противодействующих блокадеру…

Тут я снова упал на колени, и меня вывернуло наизнанку. Маня серьезно и сосредоточенно наблюдала за моими действиями.

— А может, — между рвотными спазмами простонал я, — просто активно очищающих организм… Боже, как хреново-то!

Тут откуда-то поблизости раздалось несколько сильных ударов по металлу. Маня зашипела и кинулась куда-то вбок. Я снова поднялся на ноги. Вроде звуки шли от все еще исходящей паром машины.

— Ты там осторожней! — крикнул вертящий головой Санек, когда увидел, что я подхожу к машине. — Тот последний гад чем-то вроде кислоты плевался!

Я, выставив ствол автомата, осторожно приблизился к внедорожнику, что осел на один бок — одно колесо было оторвано напрочь. Маня кружила вокруг машины, готовая вцепиться в любого, кто будет представлять собой хоть малейшую опасность.

— Эй, кто там? — крикнул я, не решаясь подойти ближе, чем на три-четыре метра. — Манька, иди ко мне, дурочка, там же кислота!

— Выпустите меня отсюда! — с жутким акцентом попросил голос изнутри. — Дверьи заклиньило наглюхо, что-то с сисчемой замкоф…

Я, подумав секунду, вытащил из ножен рукоять подаренного мне режущего чуда. Нажал цветок на гарде, выпуская полупрозрачное лезвие, воткнул нож в металл двери там, где должны были быть петли. Металл резался довольно легко, словно… не знаю что, но на масло это точно не было похоже.

— Ударь изнутри, — сказал я, отойдя вбок. — Только будь осторожен: корпус снаружи облит кислотой и рядом со мной — неконтролируемая гивера, которая может посчитать любое твое неосторожное движение как угрозу.

Дверка, представляющая собой цельную плиту с прорезью бойницы, отлетела в сторону от сильного удара. Из салона аккуратно, стараясь не касаться краев дверного проема, выбрался крупный чернокожий тип, лицо которого было залито кровью, струящейся из рассеченного лба.

Я придержал готовую кинуться на него Маню, но сам не отвел ствола автомата.

— Белые, — пробормотал чернокожий мужик, что, разогнувшись, внушал уважение своей крепкой фигурой. — Эх, прочьив моих правил просичь у рабов помощьи!