— Я тоже хожу туда не только мыться, — с довольной улыбкой произнес Рэй. — Я вообще не люблю мыться сам. Люблю, когда меня моют. Особенно мне нравится, когда девушка вначале намыливает себя, а потом собой намыливает меня. Правда для моего тела одной девушки бывает мало, поэтому я чаще беру Двух.

— А твоя девушка как к этому относится?.. — спросила Ника, но тут же поняла бессмысленность своего вопроса. — У тебя нет девушки.

— Нет, — резко ответил Рэй. — А зачем?

— Ну, это же ведь так здорово — иметь любимого человека…

— Любимого! — подчеркнул Рэй. — Любимый человек… Посмотри на меня внимательно. Кто мне может ответить взаимностью?.. Только такая же уродина, как и я сам? Зачем она мне? Я люблю красивых. Я вообще — большой знаток женской красоты.

— Но эти банщицы, кофейницы, они же ведь такие вульгарные?

— Да с чего ты взяла? Ты их много повидала? С чего ты взяла, что они чем-то отличаются от других девушек Цитадели? Почти все девушки, которые обитают в центре, так или иначе продают себя, только одни называют цену сразу, а другие позволяют знакомиться как будто бы бесплатно, но потом вытягивают деньги постепенно. Поверь мне, уж я-то в этом разбираюсь. А кофейницы и банщицы — они разные, занимаются своим делом по-разному. Кто-то продает лицо и фигуру, кто-то секс, а кто-то любовь. Жаль, что по виду никогда не определишь. — Последнюю фразу Рэй произнес с досадой. — В верхнем городе я знаю как минимум трех девушек, которых очень уважаю, поэтому плачу им больше, чем они просят. И пускай они со мной за деньги, пускай я с ними только пару часов, но эти пару часов я чувствую себя здоровым человеком.

— Ну а семья?.. Дети?..

— Ой, только не надо мне рассказывать про пришельские семейные ценности. Мне рассказывали об этом одиннадцать лет в школе, и потом год в центре социальной коррекции. Я — не такой, как все и внешне и внутренне. Я — одиночка. У меня никогда не будет семьи. Понимаешь, общество пришельцев — оно для умных и красивых людей. Если ты не умен или некрасив, то ты неполноценен и свою неполноценность будешь ощущать всегда. На Земле обетованной так: если, скажем, человек не умен, он никогда ничего не добьется в карьере, а если не красив, не имеет чемпионских титулов по фехтованию, — я не знаю, — не умеет писать стихи или играть на музыкальных инструментах, у этого человека никогда не будет личной жизни. Общество пришельцев настолько совершенно, что обойти это совершенство невозможно — оно как хорошо спроектированная система, которую невозможно взломать, и от этого скучно. На Галеоне все иначе: здесь можно заплатить деньги и все будут считать тебя красивым, можно заплатить и все будут считать тебя умным. Здесь вообще искаженная система ценностей. Здесь не важно, кто ты есть — важно, как ты выглядишь. Я вот, например, по здешним меркам — самый крутой человек в городе, а знаешь почему? Смотри, в Цитадели цены на жилье обратно пропорциональны расстоянию до центра, потому что чем ближе к центру ты живешь, тем круче — это же ведь гребанная крепость. Я живу в самом центре Цитадели. Вот за этой стеной стержень Башни Империи, который и является этим центром. Я работаю в посольстве, поэтому, живя на Галеоне, я получаю пришельскую зарплату и плачу пришельские налоги, которые в два раза ниже. Учитывая, что уровень жизни в Стране пришельцев выше, чем на Галеоне в полтора раза, я оказываюсь самым высокооплачиваемым администратором домена на этой планете. Моей зарплаты хватает, чтобы питаться в ресторанах, посещать баню каждую неделю, да еще и за жилье я не плачу. Мне здесь хорошо! — воскликнул Рэй, раскинув руки.