Люка вышла на площадку с обнаженным мечем, и колдунья, обнажив свой, повернулась к ней лицом как будто только и ждала ее выхода. Люка подошла ближе, но колдунья не сдвинулась с места. Низким воем завывал ветер. Должно быть, колдунья смотрела Люке в глаза, которые не видела за маской, а Люка смотрела в скрытые очками глаза колдуньи. Между ними равнодушно плавно падал снег. Люка ходила кругами, медленно сжимая их вокруг колдуньи, и та постепенно принимала защитную стойку, не спуская глаз с юной ведьмы. Люка уже ясно видела губы колдуньи, которые не выражали не единой эмоции. Столь же безразличное лицо Люки было скрыто маской. Люка меняла стойки, то опускала, то поднимала меч, и хотя колдунья не совершала не единого ответного движения, своим ведьминым чутьем Люка ощущала, что скорее колдунья контролирует этот бой, чем наоборот. Люка бросилась в атаку, сделала ложное движение, отразила удар, совершила пируэт, еще удар, и, припав на колено, замерла. Колдунья, стоя к ней спиной, опустила меч. В следующее мгновение капли крови упали с клинка Люки, и колдунья, покачнувшись, рухнула в ту же секунду.

Люка встала, обернулась и, выставив меч перед собой, внезапно обнаружила, что его гарда повернута серебристой частью вверх, а золотой вниз, и это означало то, что меч переключен в «святой» режим. Едва ли в этом режиме можно было нанести человеку, а тем более магу, хоть сколько-нибудь серьезную рану, но колдунья, тем не менее, лежала недвижно. При помощи телекинеза, Люка подтащила меч колдуньи к себе и, не спуская с нее взгляда, резко отбросила его пяткой назад. Люка быстро переключила меч, но, подойдя ближе, вдруг почувствовала, что из тела колдуньи стремительно рассеивается магия, как если бы та была мертва. «Не может быть! — думала Люка, — Этого не может быть! Это какой-то фокус…» Ветер постепенно стихал. Смерч, окружавший здание, становился все шире и вскоре вовсе прекратился. Колдунья лежала лицом вниз, а из-под ее развязавшегося платка выдавался в сторону светлый локон. Влекомая любопытством Люка, осторожно подойдя, перевернула колдунью на спину, и в ту же секунду как будто молния пронзила юную ведьму. Только сейчас она смогла рассмотреть лицо колдуньи. Из-под разбитых очков виднелся тонкий, едва заметный, шрам на брови. Дрожащей рукой Люка сняла с колдуньи очки, и увидела лицо свой матери — Эды.

Люка отшатнулась от нее, встряхнула головой, оперлась на меч, попыталась встать, но не смогла, припала на колено, и тут же завалилась на спину. Дальше все было как в тумане: прибежавшие Маму, Дзубб и Кюлйн, стрекотание вертолета, голос Лея: «Берите ее! Заносите в вертолет!.. Ханорб, быстрей! Где ты ходишь!.. Помогите Хану…» Двое подхватили Люку под руки, говорили что-то на ухо то слева, то справа… Люка не понимала их слов. Все окружавшие ее звуки сливались в бесформенный бессмысленный шум. Каким-то образом она оказалась в вертолете, сидящей в самом углу салона. Кто-то начал снимать с нее маску. В следующее мгновение Люка увидела перед собой Зэна.